Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Кажется, можно с уверенностью сказать, что в соответствующих областях происходит обширная перцептивная обработка, в то время как никакая форма презентативного содержания не активируется и не связывается в феноменально доступный мультимодальный объект. Я проанализировал функциональную роль презентативного контента как индексальную: он указывает на часть реальности, демонстрируя, что это сейчас здесь. Именно этот аспект функционального профиля презентативного содержания исчез в скотоме. Первый интересный вывод о функции феноменального опыта можно сделать из того простого факта, что для того, чтобы сделать перцептивную информацию функционально эксплицитной, необходимо было использовать парадигмы принудительного выбора. Глобальная доступность информации необходима не только для того, чтобы инициировать целевые акты направления внимания или когнитивной обработки, но и для того, чтобы иметь возможность инициировать внешнее моторное поведение (например, речевое поведение, нажатие кнопки и т. д.), направленное на целевые объекты, воспринимаемые только в пределах феноменальной слепой зоны. Пространство сознания - это пространство избирательного действия. Однако любая серьезная нейрофеноменологическая оценка должна будет также ввести "предчувствия" как новый класс феноменального содержания, индуцируемого в этих ситуациях.

L. W.: Г., вы помните эксперимент, который вы проводили в ПЭТ-сканере - с движущейся полосой? Можете ли вы рассказать мне, что за опыт вы испытали в той ситуации? Что вы чувствовали? На что это было похоже?

Г. Й: На самом деле вы никогда ничего не чувствуете и не видите. Вот тут-то и возникает путаница, потому что ощущения, которые я получаю, я пытаюсь выразить словами. Это скорее осознание, но вы его не видите [выделено мной].

L. W.: Вы знали, что это было?

G. Y.: Форма или движение?

L. W.: The shape.

Г. Й.: Нет. Приблизительно, но точно не знаю.

L. W.: Направление?

Г. Й: Да.

L. W.: Как вы думаете, какие слова вам приходится использовать? Похоже ли это на что-то в вашем обычном поле зрения?

G. Y.: Самое близкое сравнение, которое я когда-либо получал, и это не совсем корректное сравнение, - это махание рукой перед глазами, когда они закрыты. Вы как бы осознаете, что что-то произошло, но не совсем видите это. Вы знаете, что что-то сдвинулось с места. Но это несправедливое сравнение.

L. W.: Ближайшее, что вы можете получить, - это ощущение, что что-то происходит, но вы не знаете, что именно?

Г. Й: Да.

L. W.: Что-нибудь еще вы можете придумать, чтобы описать это?

Г. Й.: Нет, потому что это чувство, которого у меня нет, если это имеет смысл. Если вы скажете что-то, чтобы попытаться описать зрение слепому человеку, у нас не будет слов, чтобы сделать это, потому что у него нет рецепторов или восприятия, и со мной то же самое. То есть я не могу описать то, чего не понимаю сам". (Weiskrantz 1997, p. 144 f.)