Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Важным концептуальным различием является различие между сложными галлюцинациями и псевдогаллюцинациями. Сложные галлюцинации не трансцендируемы. Они прозрачны в смысле ограничения 4 - того факта, что галлюцинаторное содержание - это просто (неверифицируемое) искаженное содержание, недоступное субъекту опыта. Конечно, с эпистемологической точки зрения, это интересная общность между галлюцинациями и многими феноменальными состояниями в целом. Псевдогаллюцинации, однако, непрозрачны. Не только их содержание признается неверифицируемым (т.е. выражающим возможность, но не актуальность), но и лежащая в основе феноменального опыта динамика неожиданно признается всего лишь искаженной, симулятивной. Однако в одних случаях феноменальная непрозрачность, похоже, связана с очевидными особенностями самих галлюцинаторных перцептов (т.е. с обнаружением свойств транспортных средств), тогда как в других случаях тот факт, что феноменальное содержание, передаваемое через галлюцинаторный процесс, должно иметь полностью внутреннюю причину, скорее когнитивно доступен (т.е. является умозаключением), чем просто доступен для внимания. Первый вывод заключается в том, что существуют различные виды феноменальной непрозрачности, и что феноменология галлюцинаций может стать отличной дорогой к более глубокому пониманию ограничения прозрачности, введенного в главе 3.

Прежде чем углубиться в нейрофеноменологический анализ, давайте вкратце рассмотрим два примера, приведенных Вилаянуром Рамачандраном. Оба примера относятся к пациентам, страдающим синдромом Шарля-Бонне (Bonnet 1769; Fluornoy 1902; de Morsier 1967). Пациенты с синдромом Шарля-Бонне испытывают спонтанные зрительные галлюцинации, которые обладают многими яркими чертами нормального зрения, не поддаются добровольному контролю и, в отличие от образов, проецируются во внешнее феноменальное пространство. Конечно, спонтанный зрительный опыт в отсутствие специфического сенсорного ввода представляет большой интерес для сужения минимально достаточного коррелята для осознанного видения (новую категоризацию галлюцинаций см. в ffytche, Howard, Brammer, David, Woodroff, and Williams 1998; ffytche 2000; обзор клинических и нейробиологических деталей см. в Manford and Andermann 1998). Например, как и следовало ожидать из феноменологии, корреляты цветовых галлюцинаций ближе к истинному восприятию цвета, чем к цветовым образам. Специфические галлюцинации цвета, лиц, текстур и объектов четко коррелируют с мозговой активностью в вентральной экстрастриатной зрительной коре, отражая при этом соответствующую функциональную специализацию этих областей. Нейровизуализация зрительного восприятия в норме и в аномальных состояниях дает нам массу данных о нейронных коррелятах специфического содержания, а также глобальных фоновых состояний, дополняя электрофизиологические, нейропсихологические и нейрофеноменологические наблюдения (Rees 2001). Рассмотрим два примера:

"Самое необычное, что я вижу изображения внутри скотомы", - сказала Нэнси, усаживаясь в то же кресло, которое ранее занимал Ларри. "Я вижу их десятки раз в день, но не постоянно, а в разное время, по несколько секунд".

"Что вы видите? "

"Мультфильмы".

"Что?"

"Мультфильмы".

"Что вы имеете в виду под мультфильмами? Вы имеете в виду Микки Мауса?"

"В некоторых случаях я смотрю диснеевские мультфильмы. Но чаще всего нет. В основном я вижу просто людей, животных и предметы. Но это всегда линейные рисунки, залитые равномерным цветом, как в комиксах. Это очень забавно. Они напоминают мне рисунки Роя Лихтенштейна".

"Что еще вы можете мне сказать? Они двигаются?"

"Нет. Они абсолютно неподвижны. Другое дело, что в моих карикатурах нет глубины, нет тени, нет кривизны".

Так вот что она имела в виду, когда говорила, что они похожи на комиксы.

"Это знакомые люди или те, кого вы никогда не видели?" спросил я.

"Они могут быть любыми", - говорит Нэнси. "Я никогда не знаю, что будет дальше". (Ramachandran and Blakeslee 1998, p. 108 ff.)