Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Прежде чем мы перейдем к рассмотрению следующего примера, позвольте мне отметить еще два общих вопроса, представляющих преимущественно философский интерес. Во-первых, феноменальное содержание галлюцинаций - если это не чисто абстрактный геометрический паттерн - обычно феноменально прозрачно на уровне его интегрированной природы как изолированного перцепта и в отношении его чисто презентационных аспектов. Мы уже касались этого момента выше: псевдогаллюцинации характеризуются знанием контекста, которое, в отличие от низкоуровневых механизмов обработки, не является культурно инвариантным. Поэтому галлюцинаторный опыт может быть культурно встроен через процесс когнитивного осознания его симулятивного характера в рамках ранее существовавшей теории. На примере Ларри мы уже видели, как прозрачное визуальное восприятие может стать непрозрачным, будучи подвергнутым когнитивному исследованию, то есть будучи встроенным во внутренний контекст, маркирующий его как галлюцинаторное содержание. Однако может существовать непрозрачное содержание, как в нашем первом примере с синдромом Шарля Бонне, которое в конечном итоге может вновь обрести субъективное свойство эпистемической прозрачности, будучи включенным в соответствующий культурный контекст. Оно может быть закодировано как знание. Если поискать и изучить различные определения того, чем на самом деле являются галлюцинации, то можно обнаружить общий знаменатель во всех этих определениях: Галлюцинации - это сходные с восприятием переживания, возникающие в отсутствие соответствующего внешнего стимула. Они возникают в результате активации квазиперцептивного содержания, которое обладает всей силой соответствующего реального восприятия, не вызывается органами чувств и в то же время не находится под волевым контролем. Другими словами, галлюцинации - это экстрасенсорное восприятие. Они имитируют перцептивную обработку. Если вы живете в культуре, которая предполагает существование более чем одного мира и более чем одного уровня реальности, то вы можете интерпретировать внезапное появление нежелательного и непредвиденного перцептивного содержания в вашей феноменальной модели реальности как окно в другую реальность. Для одного человека нежелательный артефакт - это окно для другого. Скотома, эпизодически заполняемая спонтанными зрительными галлюцинациями, может быть одним из очень простых примеров такого нейрофеноменологического окна. Очевидно, что большая часть так называемых паранормальных переживаний, например, ясновидение или потусторонние видения, может быть легко объяснена галлюцинаторными синдромами, подобными синдрому Шарля-Бонне. На самом деле у многих пациентов, страдающих от сложных галлюцинаций, развивается убеждение, что они внезапно обрели паранормальные способности (пример из практики см. в Halligan and Marshall 1996; см. также Coltheart and Davies 2000). Если вы живете в культуре, где не существует альтернативных моделей объяснения, и если вы внезапно столкнулись со спонтанно возникающим "внутренним телевидением", вы вполне можете сделать вывод о наилучшем объяснении, доступном в вашей культуре. Конечно, нейрофеноменология галлюцинаций - это чрезвычайно богатая и сложная область, и я выбрал лишь один простой пример для иллюстрации. Но, как выяснилось недавно, синдром Шарля-Бонне встречается гораздо чаще, чем предполагалось до сих пор (Teunisse et al. 1996). Он довольно часто встречается у пожилых людей с культурно инвариантными повреждениями внешней зрительной системы, такими как катаракта, повреждение роговицы, макулярная дегенерация и диабетическая ретинопатия. Конечно, в западных культурах многие пожилые люди не сообщают о спонтанных зрительных галлюцинациях из-за страха социальной изоляции. Поэтому ряд рецензентов отмечают, что частота встречаемости этого явления может быть значительно выше, поскольку многие пациенты не хотят рассказывать о своих переживаниях, "опасаясь, что на них навесят ярлык эмоционально расстроенных" (Schultz and Melzack 1991, p. 813). Конечно, в другой культурной среде (например, в преднаучных культурах) такие феноменальные состояния вполне могут интерпретироваться как эпистемически прозрачные, как обеспечивающие надежное и прямое знание о существующих объектах, сценах или слоях реальности. Поэтому вполне можно предположить, что сказки, мифический фольклор о гномах, духах животных или невидимых высших существах, а также "эзотерические" сообщения о параллельных мирах, астральных плоскостях, эфирных элементах окружающей нас реальности и так далее изначально развивались именно таким образом. Определенная логика в этом есть и в том, что первые проблески этого мира начинают получать, в частности, пожилые люди, которые, согласно многим культурным традициям, готовятся к окончательному переходу в невидимый мир. Поэтому тот, кто заинтересован в строгой программе исследований в области парапсихологии, должен быть также заинтересован в том, чтобы выделить все случаи, в которых нейрофеноменологическая редукция целевого феномена является правдоподобной и разумной. При анализе паранормального опыта в очень большом большинстве случаев приходится сталкиваться с правдивыми аутофеноменологическими отчетами. Всеобъемлющая, нейробиологически обоснованная теория галлюцинаций могла бы помочь отличить сообщения, которые относятся только к прозрачному феноменальному содержанию некоторых неординарных переживаемых состояний, от тех, которые на самом деле обладают информационным или интенциональным содержанием неизвестного причинного происхождения (увлекательное обсуждение взаимосвязи между верой в паранормальные явления и их возможными нейронными причинами см. в Brugger 2000).