Бек

— Я не знаю, что ты ищешь! П-п-пожалуйста, не делай мне больно… Если хочешь взять мою сумочку, можешь забрать ее; там деньги. Карточки тоже. Пожалуйста, о Боже, пожалуйста! — Слезы текут по моему лицу, а мое тело трясется так сильно, что мне кажется, будто зубы стучат у меня в голове. Это оно. Моя несчастная жизнь закончится прежде, чем у меня появится шанс сказать людям в моей жизни, как сильно я их люблю.

— Мне не нужен твой гребаный бумажник, тупая пизда! Что бы у тебя ни было в этом чертовом бумажнике, этого недостаточно, чтобы покрыть долг этого идиота. Где он, черт возьми! — Он наклоняется и грубо поднимает меня за корни волос. Я вскрикиваю, но поднимаюсь с пола, пытаясь свести ущерб к минимуму. Мое тело кричит, чтобы я прекратила это, просто позволила ему покончить с этим. Все было бы проще, чем жить с пустотой, в которую превратилась моя жизнь. Но так же быстро, как эта мысль приходит мне в голову, я вспоминаю, что хочу сражаться. Я лучше, чем то, во что превратила свою жизнь, и я чертовски уверена, что не хочу уходить вот так.

— Я н-не знаю, — хнычу я. — Пожалуйста, я не знаю! — Очевидно, это не то, что этот незнакомец хочет услышать, потому что он отступает назад и бьет меня, как мне кажется, со всей силы прямо в глаз. Моя голова резко поворачивается в сторону, и боль, исходящая от его удара, почти достаточно, чтобы я потеряла сознание. Я уже могу сказать, что мой глаз заплывет, а другой слезится так сильно, что я не могу разглядеть ничего, кроме слегка размытой черной точки в белой комнате.

— Это будет наименьшей из твоих гребаных забот, если ты не скажешь мне, где он, блядь, прячется! Этот идиот должен кучу денег, и если его не будет, чтобы расплатиться, то, похоже, долг упадет на тебя. — Он смотрит прямо мне в лицо, и своим здоровым глазом я могу сказать, что у него ледяные голубые глаза. Они были бы почти привлекательными, если бы за ними не плясало пламя чистого зла. — Где. Этот. Ублюдок!

— Я говорю правду. Я не знаю! Я не часто приезжаю в этот офис! Я не знаю, кого ты ищешь! — Должно быть, что-то из сказанного мной было воспринято как истина, потому что он слегка отстраняется, прежде чем оглядеть меня с головы до ног. Поразительно, но он начинает смеяться, смехом, полным демонических интонаций. Я буквально чувствую, как краска отхлынула от моего лица, когда его глаза снова встречаются с моими.

— Так, так, так… Если это не Дениз Робертс, единственная владелица страховой компании «Страховка Робертс». Тебя здесь быть не должно, и это просто нелепость, что ты засунула свой зад туда, где ему не место. — Какого черта?

Прежде чем я успеваю открыть рот, чтобы спросить его… ну, я не знаю, о чем бы я его спросила, но прежде, чем у меня появляется шанс, его рука протягивается и крепко обхватывает мою шею. Мои дыхательные пути закрываются, когда он поднимает меня с пола. Я протягиваю руку и хватаю его за запястье, царапаясь и борясь за воздух, который он крадет у меня.

— Ты, Дениз Робертс, — проблема, а я не люблю проблем. У одного из твоих сотрудников есть кое-что мое, и я хочу это. Видишь ли, моя проблема сейчас в том, что он решил исчезнуть из-за меня, а мне не нравится, когда мне должны деньги, и я должен играть в прятки, чтобы найти их. Когда он перестал отвечать на мои звонки, я решил, что этот маленький грязный засранец обратился к Богу со своей совестью. Не могу этого допустить. Ты либо найдешь этого ублюдка, либо все деньги. Я имею в виду каждое слово.

Предпринимаю попытку ответить ему, но чувствую, как мой разум начинает охватывать паника. Мои легкие горят, а руки отчаянно борются с ним, но быстро теряют силу. Я пытаюсь глазами показать, что понимаю его, но он просто продолжает усиливать хватку, сжимая меня с такой силой, что я чувствую, будто мое горло вот-вот разорвется надвое. Мои руки и ноги начинают беспомощно болтаться, когда я пытаюсь набрать хотя бы глоток воздуха.

Спустя еще несколько секунд, приближающихся к вечности, он отпускает меня, и я грубо падаю на пол. Когда я давлюсь и хватаю ртом воздух, слезы текут по моему лицу, а горло горит, как будто я проглотила огненный шар.

Он быстро пинает мое упавшее тело прямо в ребра, которые ломаются с тошнотворным хрустом.

— Не стоит переходить мне дорогу. Я знаю о тебе все. Я имею в виду все, что касается тебя. Я знаю все о твоих маленьких друзьях, и я ни капельки не беспокоюсь об этих тупицах. Должен отдать тебе должное; никогда не думал, что ты появишься до того, как у меня появится шанс замести следы.

Когда он снова пытается схватить меня, я напрягаюсь всем телом и кричу. Большая ошибка с моей стороны, потому что все, что от этого происходит, — еще больше его бесит.