Бел-горюч камень

Мария положила кулон в резную деревянную шкатулку, где хранились янтарные бусы. Изочка знала, что однажды во время наводнения на Мысе Тугарина шкатулка с бусами попала в воду, и ее понесло по волнам. Нийоле, соседка Готлибов по юрте, закричала: «Боже, Боже, там янтарь, там наша маленькая Литва!» Тогда большой мальчик Юозас прыгнул в ледяное море и спас шкатулку, а потом долго болел… Жаль, что Мария рассказывала о тех событиях редко и скупо. Изочке не наскучивало слушать мамины воспоминания о пани Ядвиге и остальных. Пани Ядвига пережила болезнь и голод и всем помогла его пережить, а когда люди уже не сильно голодали, умерла… След Гринюсов и учительницы Гедре с дочкой затерялся. Мария говорила, что их послали работать в шахты, где добывают каменный уголь. Но сейчас она, наверное, вспоминает хорошего человека, подарившего ей чудесный камень.

– Мариечка, а фрау Клейнерц – учительница, машинистка или полы моет?

– Просто пожилая женщина. Немка.

– Немка? – удивилась Изочка. – Хорошая? Немцы же плохие!

Мария объяснила, что среди них, как в любом народе, есть всякие люди.

– И красивые?

– Конечно.

Это было удивительно. Все немцы на картинках и карикатурах в старых журналах казались страшными или смешными.

– А Клайпеда красивее Якутска?

– Невозможно сравнить, – Мария улыбнулась, но глаза были грустные. – Клайпеда – настоящий европейский город. Старший среди городов Литвы, ему больше семи столетий. Для меня он красивее всех других. Это единственный морской порт в Литве, который никогда не замерзает… не замерзал, даже если зима была холодная. Через Клайпеду дороги по воде и суше соединяли восток и запад… Вот станешь учиться в старших классах, купим глобус, и я покажу тебе Балтийское море. Маленькая точка рядом с ним – наша с Хаимом Клайпеда. Должно быть, она изменилась после войны. Отец Алексий, мой попечитель, писал, что большие сражения сильно разрушили ее…

Мария вздохнула и снова открыла шкатулку с памятными украшениями.

– Возвращается понемногу «наша маленькая Литва». Когда-нибудь и мы туда вернемся… Да, вернемся! Ты увидишь море, полюбишь его, полюбишь Клайпеду, высокие сосны, белые дюны. Мы с тобой поклонимся месту, где стоял молельный дом – я в нем родилась и выросла. Потом пойдем искать фрау Клейнерц. Она была крепкая старушка и, может, еще жива… А первым делом наведаемся к православному кладбищу, где похоронена твоя бабушка Софья…

Мария сидела за столом долго, смотрела далеко, и шкатулка перед нею была раскрыта.

«Вспоминает Литву, – понимала Изочка и чувствовала в груди больную печаль. – Если б я жила в чужой стране, я бы тоже положила перед собой куриного бога, которого подарил Сэмэнчик. Куриный бог помог бы мне смотреть через леса дремучие, реки бегучие, горы непролазные… И я бы видела мою бабушку Лену».

Глава 14 Сын села и вошкины сиротки

На работе дядя Паша носит белый халат и костюм, а дома ходит в старой гимнастерке и брюках галифе, хотя перестал быть солдатом давно, Изочки тогда еще не было на свете. Дядя Паша доктор, но не человеческий, он – ветеринар, лечит разных животных, проводит опыты с крысами в лаборатории ветстанции и ездит с проверками по фермам. Скоро должен поехать на ферму в колхоз рядом с «кирпичкой». Изочке хотелось бы поехать с дядей Пашей, но она не решилась отпроситься у Марии – все равно не пустит. До школы осталось совсем мало времени…

Мария пошла за бисером, чтобы отправить в подарок Майис. Какая-то тетенька обещала по заказу привезти его из Москвы, где все есть, даже бисер. Изочка осталась с соседом. Они послушали пластинки, потом дядя Паша вынул из буфета огромный кусок сахара в вощеной бумаге и стал колоть его железными щипчиками. Острые щипчики вгрызались в ноздрястый сахар, как в осколок весеннего льда: кр-рак, кр-рак! – и в фарфоровую сахарницу падали аккуратные искристо-белые кусочки. Изочка тоже попробовала, но щипцы не слушались неверных рук, норовили оцарапать клеенку, и снежные сахарные крошки разлетались по столу. Хотела бросить, а тут раздалось: кр-рак! – получилось!

Дядя Паша рассмеялся:

– Глаза страшились – руки сделали! Несложно ведь? А ты уже губы надула!

Изочке нравится его привычка смеяться, постукивая себя пальцами по животу. Будто под гимнастеркой прячется гармошка, а дядя Паша нажимает на клавиши, поэтому смех выходит веселый и громкий.

Распивая с ним чай с сахаром вприкуску, Изочка рассматривала полку над столом, полную деревянных птиц, волшебных зверей и смешных человечков. Дяди-Пашины фигурки украшают подоконник общей кухни и все комнаты общежития. Сосед любит дарить свои поделки.

– Вы эти игрушки для красоты мастерите?

– Для красоты, – серьезно подтвердил он. – Но не я их делаю.

– А кто?

– Природа-матушка. Я только поправляю немного. Мне коряжки леший подбрасывает. Иду по лесу, глядь – корешок, и предиковинный! Кто, как не леший, подложил?

– Ну да! – не поверила Изочка.

– Взрослые тоже сомневаются, – пожаловался дядя Паша. – И не все понимают мое увлечение. Говорят: «Не мужицкое это дело, Пал Пудыч, коряжки собирать».

– А оно мужицкое?