Бела Кун

Венгерские революционеры тогда еще воевали на русской земле в интернациональных полках Красной Армии, созданных Бела Куном и его товарищами — Тибором Самуэли, Ференцем Мюннихом, Кароем Лигети, Бела Ярошем, Лайошем Винерманом, Ференцем Янчиком, Дюлой и Иштваном Варгой, Йожефом Рабиновичем, Кароем Вантушем, Эрне Пором, Лайошем Тавро, Мате Залкой и другими.

Бела Кун прибыл в Будапешт нелегально, под именем доктора Эмиля Шебештьена. В Трансильванию не поехал, ибо, как рассказал позднее, у него были точные сведения, что там его арестуют. В Будапеште сразу же встретился с теми левыми социал-демократами, которых исключили из партии за оппозиционную деятельность. Повстречался он и с молодыми революционными социалистами.

Через день или два после приезда по поручению Ленина он уехал в Вену для переговоров с Фрицем Адлером[41]. А ко мне в Коложвар прислал товарища по фамилии Борчани. Товарищ Борчани сразу же сказал, что хочет поговорить со мной наедине, но я поначалу вовсе не желала с ним разговаривать. Однако то, что он рассказал, прозвучало так убедительно, что постепенно я прониклась доверием и решила поехать с ним в Будапешт, хотя Борчани даже записки с собой не привез, только деньги на дорогу и уверения, что к тому времени, как мы приедем, и Бела Кун будет уже там.

При содействии Коложварского Национального совета мне удалось взять три билета на поезд. (У нас гостил как раз отец Бела Куна, и он ни за что не хотел отпустить меня одну с незнакомым солдатом.)

Путешествие оказалось очень утомительным. Только старику удалось раздобыть место, а мы с Борчани всю дорогу стояли.

Утром прибыли в Будапешт. Пошли по указанному адресу на квартиру родителей жены Зайдлера. Встретили нас обидно неприветливо. Теща Зайдлера даже не захотела впустить меня. Приоткрыв чуточку дверь, бросила через щелку, что дочери и зятя нет дома, а сама она ничего не знает. Уже собралась захлопнуть дверь, как вдруг вышел в прихожую ее муж. Он повел себя несколько любезней. Сообщил, что, по его сведениям. Бела Кун еще не вернулся из Вены. Посоветовал нам поискать себе какое-нибудь пристанище на ночь, потом вернуться к ним. Тогда либо зять, либо дочь будут уже дома и скажут что-нибудь более определенное.

Такая встреча поразила меня. А еще больше поразило другое: после трех лет разлуки Бела Куну было важнее поехать в Вену на переговоры с Адлером, чем встретиться со мной.

Я очень опечалилась.

Потом вспомнила, что сказал Бела Кун перед женитьбой о революционном долге, и пусть даже не совсем, но утешилась все-таки.

Отправилась с товарищем Борчани искать номер в гостинице, где можно было бы переночевать.

Но поиски оказались тщетными. В Будапеште заседал какой-то конгресс, и все номера были заняты. До самого вечера ходили мы понапрасну. Я вернулась к Зайдлерам. Теперь прием был совсем иной. Жена Зайдлера ждала меня. Мы договорились, что отец Бела Куна пока останется у них; а я пойду ночевать к родственникам, скажу им, что приехала в Пешт, потому что кто-то вернулся из России и привез мне письмо от Бела Куна.

Так и сделала. Родственники обрадовались известию о письме Бела Куна, но сказали, что еще лучше, если б он сам приехал, им уж очень хочется узнать, наконец, что-нибудь достоверное о России, большевиках и революции. Мол, столько ходит слухов, и все разные, поэтому понять что-либо очень трудно, да и опыт, приобретенный Бела Куном в России, ох, как пригодился бы дома, простодушно заявили мои богатые родственники. Беседа затянулась до позднего вечера. Все подробности я, конечно, запамятовала, помню только одно, что речь шла о положении, перспективах и трудностях буржуазной революции и о том, будут ли Бела Кун с товарищами поддерживать ее.

Я устала с дороги и попросила разрешения лечь. Но вдруг раздался звонок в дверь, вошел молодой человек и представился:

— Я Эрне Зайдлер — друг и товарищ Бела Куна.

Мы прошли с ним в другую комнату. Он извинился, что не был дома, когда я приехала.

— Я должен был ждать вас, но никак не предполагал, что вы так быстро приедете.

Объяснил, что мне приготовлен номер в гостинице, в той же, где нелегально поселился Бела Кун, но, если меня больше устраивает, я могу пойти на частную квартиру и там подождать, пока Бела Кун вернется из Вены.

Я так устала с дороги, от поисков жилья и разговоров с родственниками, что почти не слушала его. Сердясь, в сущности, на Бела Куна, всю свою обиду излила на Зайдлера: сказала, что ни на какую чужую квартиру не пойду и в гостиницу тоже не пойду, да тем более нелегально, я не знаю даже, как себя там вести, и вообще не привыкла к таким вещам. И еще сказала, что если Бела Кун не вернется до утра, то поеду обратно в Коложвар, а ежели он захочет увидеться со мной, пускай сам приезжает.

Пока я говорила все это, Зайдлер улыбался, думая, очевидно: бедняга Бела Кун, каково-то ему придется с такой мещанкой-женой. Потом промолвил на прощанье:

— Я вижу, вы очень устали. Что ж, ночуйте здесь, а к утру уже все будет в полном порядке.

И ушел.

Я легла и тотчас забылась глубоким сном.