Бела Тарр: время после

С «Проклятием» во вселенной Белы Тарра воцаряется дождь. Он составляет саму ткань, из которой, кажется, соткан фильм, среду, из которой всплывают персонажи, материальную причину всего, что с ними происходит. Об этом свидетельствуют галлюцинаторные сцены бала. Бал, или по крайней мере сцена танца, является почти обязательным эпизодом в фильмах Белы Тарра. И это позволяет проследить их эволюцию и разрывы. Камера в «Вольном прохожем» или в «Контактах в панельном доме» без обиняков помещала нас среди танцующих и показывала, как они следуют ритму рефренов, чью нелепость обеспечивала документальная аутентичность. Здесь ничего подобного. Задающая тон очень ритмичная и совсем простая мелодия (ля-си-до-си-до-ля / ми-фа-ми-ре-до-си) сначала аккомпанирует одиноко струящейся по стене воде. Танцевальная мелодия задает ритм скорее дождю, а не коллективным увеселениям. Медленное боковое перемещение камеры в дальнейшем откроет нам, перемежая их ветхими фрагментами стен, три группы застывших у дверей танцевального зала персонажей, оцепенело уставившихся наружу. Возможно, они уставились просто-напросто на проливной дождь. Возможно, на ту странную сцену, которую мы увидим в следующем кадре. Снаружи, под ливнем, пляшет одинокий человек, исступленно, но без музыки, один на затопленной танцплощадке. Позднее мы увидим с верхней точки, сначала с одной стороны, потом с противоположной, хороводы, в которые втянутся те, кто сначала появился перед нами в виде выточенных туманом и дождем соляных статуй. И под утро вода зальет весь танцевальный зал, где продолжат яростно шлепать по лужам шаги какого-то (все того же?) человека.

Нагромождение стаканов. Кадр из фильма «Проклятие»

«Неон курсивных букв». Кадр из фильма «Проклятие»

Само собой, мы увидим, как посреди бала завяжутся или прервутся отношения между четырьмя персонажами, находящимися в центре фильма. В кратких эпизодах мы увидим, как каждый из этих четверых заговорщиков обманывает других, пока под утро дело не кончится доносом в полицию. Дьявол заставит их кружить по кругу, как плясунов в хороводе. Но дьявол – в конечном счете это просто-напросто туман, ветер, дождь и грязь, которые проникают сквозь стены и одежду, чтобы воцариться в сердцах. Таков закон повторения. Имеются обычные люди, они ему подчиняются, а то и подражают, водя в праздничные дни радостные хороводы. И имеются персонажи истории, пытающиеся от него ускользнуть. В самом деле, без какой-то истории не обойтись. Но, как говорит Каррер, все истории несут в себе разрушение: это истории, в которых пробить стену повторения пытаются ценой еще большего погружения во «внутренний дождь», в грязь разложения.

Танцы под дождем. Кадр из фильма «Проклятие»

Чтобы имела место история, необходимо и достаточно, чтобы имело место обещание ускользнуть от закона дождя и повторения. В «Проклятии» им оказывается обещание владельца кафе выплатить 20 % комиссионных от выручки за некий неуточненный товар, который надо будет доставить за трехдневное путешествие. Держатель заведения предлагает заработать Карреру – ему это могло бы пригодиться, поскольку он только и знает, что слоняется по городским кафе. Но подобное приключение для Каррера слишком. И тут не только черта характера. Типичный персонаж Белы Тарра – это впредь человек у окна, тот, кто смотрит, как на него наступают вещи. И смотреть на них – значит дать им себя захватить, отклониться от нормальной траектории, которая обращает запросы извне в позывы к действию. Чтобы действовать, впрочем, позывов недостаточно. Нужны цели. Некогда целью являлось зажить лучше в уютном семейном гнездышке. Но с концом социализма эти скромные мечтания о почерпнутой из коллективного процветания личной доле размывается. Новый лозунг – уже не быть счастливым, а победить. Быть на стороне тех, кто побеждает, вот что предлагается Карреру. Такой в «Гармониях Веркмейстера» [Werckmeister harmóniák, 2000] будет великая мечта мадам Эстер, а в «Сатанинском танго» – урок, преподанный злобным проказником Шаньи его недоумочной сестре. Но нет человека, над которым могла бы взять верх сама маленькая Эштике. Единственную победу она одержит над своей кошкой, которую замучает и отравит в амбаре, пока снаружи свирепствует дождь.