Белая

- Джон, - не скрывая удивления, воскликнул Эндрю, - как ты вырос!

- Зачем вы приехали мистер Денджел? – вышел на крыльцо Ничинча-Джон, тесня гостя от порога.

- Я хотел увидеть твоего отца, Когтистую Лапу.

- Его нет, - отрывисто и неприветливо, заявил молодой человек. – Уезжайте.

- Я не могу, - развел руками Эндрю, не понимая подобного поведения юноши. – Я должен с ним поговорить. Это очень важно и я не уеду, не выполнив того, за чем приехал.

- Не вынуждайте меня… - сжав кулаки, процедил Ничинча. – Вам лучше уехать и сейчас же…

- Послушайте, молодой человек, - лицо Эндрю стало строгим, а голос сухим: - Оставьте этот тон, – и, подумав, решил: - Я дождусь вашего отца в бричке.

- Не стоит, мистер Денджел, – раздалось позади него. – Вы проделали такой путь, чтобы поговорить со мной и я выслушаю вас в доме, как гостеприимный хозяин, - Когтистая Лапа взошел на крыльцо и открыв перед гостем дверь, пригласил: - Проходите.

Ничинча зашел вслед за старшими, но остановился у входа. Когда гость уселся за стол, повисло тягостное молчание. Доктор Денджел то ли не мог решиться заговорить, то ли не знал, как начать разговор.

- Я слушаю вас, мистер Денджел, - проговорил Когтистая Лапа, стоя перед ним и от того Эндрю было еще тяжелее.

- Вы ведь получили письмо от Эбигайль? – наконец спросил он.

- Письмо? – удивился Когтистая Лапа.

- Да, последнее…

- Я не получал от жены никаких писем, мистер Эндрю, - покачал головой Когтистая Лапа.

- Но… она писала вам, и потому я… приехал, чтобы поговорить об этом.

- О том, что она мне написала? – бесстрастно уточнил сахем, не выказывая ни любопытства, ни волнения.

И поскольку Эндрю растерянно промолчал, Когтистая Лапа спросил:

- Зачем же она писала, если вы все равно хотели приехать ко мне?

- Послушайте, Лапа, - вдруг решительно начал доктор Денджел. – Вы должны понять Эбигайль. Понять то, что она принадлежит не вашему миру. Она устала от борьбы, что прежде привязывала ее к резервации, я вижу, как тяжело ей на этот раз вернуться. У нее больше нет силы выносить подобную жизнь.

- Ты хочешь, чтобы моя жена осталась с тобой? – прямо спросил Когтистая Лапа, открыто смотря на него.

Этот вопрос требовал такого же прямого ответа, а Эндрю, как все цивилизованные люди старался деликатно сгладить щекотливую и тяжелую для них обоих тему. Но индеец привык к прямолинейности и Эндрю собрал все свое мужество, чтобы ответить так же прямо, как обычно говорил родным обреченных больных суровую правду.

- Да. Я могу дать все, в чем миссис Уолш сейчас так нуждается… А она нуждается в устроенности и комфорте. Ее здоровье подорвано, ты знал это?

Сахем пораженно покачал головой. Его жена никогда не жаловалась на здоровье.

- Об этом и было сказано в письме? – спросил Когтистая Лапа.

- Не думаю. Она не жалуется и отказывается от осмотра, но я врач и вижу, что ее что-то беспокоит. Похоже, она застудила почки.

- Ничинча, принеси мне письмо, - ровно потребовал Когтистая Лапа.

Юноша не шелохнулся.

- Я знаю оно у тебя. Мистер Денджел не будет лгать.

Ничинча-Джон понурившись, вышел в дверь, и вскоре вернулся, держа в руке смятый конверт. Должно быть, он прятал письмо матери в старом типи, что по-прежнему стояло возле дома. Все это время мужчины, молча, ждали его возвращения. Когтистая Лапа стоял неподвижно, тогда как Эндрю то и дело вздыхал и двигался на скрипучем стуле. Сахем, развернув письмо, медленно сосредоточенно прочитал его, шевеля губами.

- Здесь ничего не сказано о том, что она не здорова. Но вы правы, Белая не станет жаловаться. Я поеду с вами доктор Эндрю, - решил он. - Раз Эбигайль не хочет возвращаться в резервацию не нужно заставлять ее делать этого. Я скажу ей свое слово, раз она хочет услышать его. Отдохните мистер Эндрю, завтра мы двинемся в путь.

- Благодарю, - поднялся Эндрю. – Я знал, что вы все поймете правильно. Пойду, проверю лошадь.

Когда доктор вышел, Когтистая Лапа, тяжело опираясь на стол, медленно сел. Ничинча-Джон, чуть было не бросился к нему, но сдержался. Нельзя было задевать гордость отца.

- Зачем ты отпускаешь маму? – встревожено спросил юноша. – Ты уже сейчас не можешь без нее.

Когтистая Лапа произнес не столько для сына, сколько для себя:

- Если по-настоящему любишь женщину, должен дать ей то, чего она хочет. Если не можешь дать этого, лучше отпусти. Твоя мать сильная женщина, но мне ее сила не нужна. Мне нужно ее счастье. Стоит ли ревновать к сопернику? Не нужно доказывать свою любовь, просто отпусти.

- Но, как же ты, отец?

- Доктор Эндрю прав, твоя мать должна отдохнуть. Ее муж позаботиться о своих чувствах сам.

На следующее утро, Эндрю Денджел и Когтистая Лапа выехали в Чер-тон. Они почти не разговаривали по дороге, обмениваясь односложными репликами. Лишь садясь в пролетку, Когтистая Лапа спросил, хорошо ли спалось доктору Денджелу. Сам Когтистая Лапа ночевал в типи с Ничинчей, так что гостю дом был предоставлен полностью.

- Благодарю, сахем, хорошо, - проговорил Эндрю, хотя по его помятому осунувшемуся лицу, было видно, что он вряд ли проспал и четверть часа.