Белая борьба на северо-западе России. Том 10

С радостным сердцем возвращаемся на свой пулемет как раз к ужину. Поручик Ланге сообщает приятную весть, что Заботкин, Гольд и Котомкин, ввиду усталости, ночью дежурить не будут. Приятно! Кроме того, уверен, что сегодня ночью после данного красным назидательного урока можно спать спокойно.

Наступление на Петроград

11 октября. Часов в 12 дня прапорщик Циммерман, придя от ротного командира, сообщил по секрету Заботкину и мне:

– Сегодня ночью мы наступаем.

Слава Богу, наконец-то давно жданный день наступил. Новым нашим солдатам мы и виду не подали, а сообщили, чтобы были убраны лишние вещи на одну из подвод. Приехала телега с патронами. Заботкин, по обыкновению, набрал патроны не только в подсумки, но и в карманы, кроме того, взял их еще 70 штук, специально зашитых в полотняную ленту. Ранцы, одеяла, котелки и другие вещи положили на телегу, покрыли их брезентами и завязали сверху, чтобы дорогой не потерять чего-нибудь. Около 6 часов приходит связь от командира роты с приказом двинуться к штабу батальона. Живо захватили пулемет и 20 штук лент. Перекрестясь, трогаемся в путь. По дороге к штабу попадаются мужики и бабы, везущие ближе к фронту бревна – части моста, предварительно сделанные понтонерами. На хуторе, где стоял штаб, мы оставили подводу с вещами. С нами пойдет одна боевая с пулеметом. Выдают хлеб и сало на три дня. Вернее, даже без всякого счета, так как обоз не сможет следовать за нами, потому что нет моста. Узнаем подробности. Первым будет переправляться третий батальон, потом первый, а за ним уже наш второй. Прикрывать переправу будет наш пулемет. Это льстит нашему самолюбию. Вероятно, здорово придется поливать из него. Между прочим, Шишов остается при обозе. Отговорился тем, что нет шинели и плохие сапоги. Просто струсил. Отчего же я, находясь в таком же положении, не отказываюсь? Пятая рота осталась на прежней позиции. Она устроит демонстрацию против моста.

Ночь с 11-го на 12-е. Вот мы и у места переправы. Расположено оно направо от деревни Муравейно, при впадении маленькой речонки в реку Лугу. В речке стоят лодки, привезенные сюда заранее, несколько больших баркасов и челноки. Берег высокий. Позиция тут была отличная. Выставили наш пулемет. Приготовили его к бою. Сейчас только 10 вечера, переправа же будет в 12. Постепенно стягиваются войска. Солдаты, находящиеся на заставе, просят не шуметь, ибо здесь при малейшем движении красные посыпают снарядами. Действительно, после произведенного у лодок шума слышу свист приближающегося снаряда. Над нашими головами разорвались две шрапнели, осыпав нас ветками елок, под которыми мы стояли. После такого привета мы забрались в блиндаж. Сделан он чудесно: глубоко под землей, несколько накатов толстых бревен. Видимо, здесь стояли солдаты умнее нас и не желали подвергать себя неприятностям. Достаточно было посмотреть на воронки, чтобы устроить хорошее убежище. Одна из минометных воронок такой величины, что в нее свободно можно поместить телегу вместе с лошадью. В блиндаже тепло, устроена печка. Перед предстоящим боем солдаты отдыхают. Красный свет от огня освещает их спящие лица. Тишина нарушается только храпом. Присаживаюсь с Заботкиным к огню. Последний вскоре засыпает. Около часу приходит наш прапорщик:

– Пора, идемте!

Мигом вскакиваем, захватив карабины, и выходим к пулемету. Несмотря на то что мы знаем о наступлении, как-то не верим. Тихо. Говорим шепотом. Луна светит ярко. Заботкин еще раз проверяет прицел. Становлюсь на колени рядом с пулеметом. Удобнее подавать ленту. Господи, благослови! Сейчас лодки выйдут из речки в Лугу. Показывается челнок, на нем двое, за ним две лодки, сзади – сколоченные челноки. Все они соединены друг с другом веревками. Гребут плохо. Доехали до середины Луги. Когда лодки подошли почти к противоположному берегу, послышался возглас: «Ой-й, белые идут». Затем два-три выстрела. Лодки пристают к берегу. Высадив первую партию в несколько человек, уезжают за следующими. Мы слышим, как с противоположного берега кричат нам пулеметчики Огурского:

– Вы смотрите, не стреляйте по нас.

– Сейчас к вам приедем, – отвечаем мы.