Белая эмиграция в Китае и Монголии

В передней части, на особом возвышении, был сооружен алтарь, где совершались церковные службы. В противоположной стороне стояли ряды столов, а по стенам висели портреты покойных Государя Императора, Вел. Князя Николая Николаевича, схемы, чертежи, карты и т. д. Дальше помещалась китайская кумирня с громадным идолом Будды, но она на время пребывания школы была заколочена. По бокам в два яруса шли помещения трех взводов роты, офицерского собрания, цейхгаузы, канцелярия школы и другие помещения. На отдельном дворике помещались околоток и кухня. Осмотр юнкеров весьма тщательно производил дежурный офицер, после чего читалась молитва и рота садилась за столы для завтрака.

После чая сейчас же начинались гимнастика и строевые занятия. В 12 часов обед, состоящий из двух блюд, затем отдых и после – лекции. В 5 часов вечерний чай, после которого некоторые юнкера пускались в отпуск, причем также являлись для осмотра дежурному офицеру, и при нахождении малейшего дефекта в форме юнкер оставался нередко совсем без отпуска. В 8 часов ужин, такой же, как и обед. В 9 часов поверка. Совершалась она торжественно. На поверках обязательно присутствовал дежурный офицер. Фельдфебель делал перекличку, читался приказ, читались молитвы, и, наконец, под сводами древнего здания раздавались могущественные звуки ста молодых голосов, поющих гимн. После гимна дежурный по роте подлетает к дежурному офицеру, и при мертвой тишине раздаются отчетливые слова его рапорта.

После кончается день, и в стенах школы наступает тишина, изредка нарушаемая топотом дежурного и дневального да шпорным стуком шагов дежурного офицера, проходящего по залу и заглядывающего в спальни юнкеров для проверки спящей богатырским сном молодежи. Накануне воскресенья и праздников, а также и в самые дни праздников в церкви школы совершались школьным священником богослужения, на которых пел хор из юнкеров. Пасха встречалась особенно торжественно. После заутрени юнкеров ожидал обильно накрытый пасхальными яствами (куличи, яйца, окорока и т. д.) стол.

* * *

Вооружение школы состояло из трехлинейных русских винтовок, которых имелось достаточное количество для всей роты. Имелся пулемет Виккерса, ружье-пулемет и пушка. Боевых патронов отпускалось на стрельбы, а также всегда имелось на складах заведующего оружием столько, сколько требовалось.

Форма одежды была китайская. Серого цвета мундиры с медными гладкими пуговицами. На плечах красные контр-погончики с узкими золотыми галунами, как у юнкеров русских военных училищ. На воротниках носились петлицы с двумя красными продольными просветами, знак военно-учебных заведений. Младший портупей-юнкер имел на погонах золотой просвет и две гвоздики, старший портупей-юнкер – три звездочки. Фельдфебель – обер-офицерский погон без звездочек (серебряный с золотым просветом). Парадная форма представляла из себя защитного цвета гимнастерки, такие же брюки и сапоги. Зимой носились шинели. Головной убор – капп (род фуражки) с красными кантами и пятицветной звездочкой вместо кокарды. Талию юнкера туго-натуго стягивал кожаный ремень. Патроны носились в русских подсумках и патронташах. В походах на спину юнкер надевал ранец гвардейского образца. Китайская форма, так неумело, неопрятно и неуклюже носимая китайцами, на русских юнкерах приобретала совсем иной вид. Даже среди русских солдат других частей юнкера резко отличались подтянутостью, выправкой и умением сохранить в форме присущее всегда юнкерам особого рода военное щегольство.

* * *

Во главе школы стоял Генерального штаба полковник Владимир Федорович Тарасов. По роду оружия он артиллерист. Нельзя ему отказать в разностороннем военном образовании, большой начитанности по военным вопросам и уме. По службе он являлся весьма требовательным и строгим как к офицерам, так и к юнкерам. Его ближайшим помощником являлся командир роты подполковник Иннокентий Васильевич Кобылкин (забайкальский казак). Преданный делу воспитания и строевой подготовки роты, он был безусловно незаменим как воспитатель, так и командир роты. Заядлый холостяк и почти женоненавистник, он был занят только своим делом и уходил в него весь с головой. В бою он всегда был хладнокровен. Кобылкина любили и офицеры и юнкера. Память о нем не должна погибнуть в наших сердцах, пока мы все, бывшие в стенах школы (офицеры и юнкера), живы. Милый и дорогой Иннокентий Васильевич погиб героем. Вечная память и вечный покой!

Кто может забыть любимого командира роты, всегда подтянутого, всегда надушенного одеколоном и всегда поддерживающего свои длинные усы в момент недовольства ротой.

Курсовых офицеров было несколько, но многие пробыли в школе ввиду непригодности к ведению серьезной воспитательной работы непродолжительное время. Весь труд воспитания юнкеров пал на плечи следующих офицеров:

1. Полковник Владимир Иванович Шайдицкий

2. Майор Борис Григорьевич Уваров

3. Капитан Воробей

4. Капитан Гудков

5. Капитан Борис Павлович Николаев.