Белая эмиграция в Китае и Монголии

Мой караул был на центральном участке, а правее меня со второй половиной нашего «офицерского» взвода находился сам взводный командир, капитан ГТ.К. Поронник. Ко всем мостам, распоряжением отдела общественных работ муниципалитета, подвезли мешки с песком и рогатки-концертины из колючей проволоки, и мы немедленно приступили к оборудованию своих позиций. «Окопавшись», стали ждать развязки боя около Северного вокзала. Там, по-видимому, южане уже добивали северян. Слышна была лишь беспорядочная ружейная и пулеметная стрельба и взрывы ручных гранат. Броневики уже молчали.

Вскоре после полудня из пустынных улиц северной стороны Сучоусского канала, от Северного вокзала и из Чапея показались сначала одиночки, а потом и большие группы солдат-«северян», которые, побросав оружие и сорвав с себя воинские отличия, бежали искать убежища на Сеттльменте от преследовавших их «южан».

Заставам от отряда на мостах отдано было распоряжение пропускать бегущих, обыскивая их и отбирая у них оружие. В течение нескольких часов продолжалась эта «фильтровка», и через заставы отряда прошли на Сеттльмент многие сотни солдат-северян (были среди них и русские, служившие в армии маршала Чжан Цзолина). «Южане» не пытались вслед за ними войти на Сеттльмент. Может быть, они побоялись вооруженного конфликта с иностранцами, которые показали им свою решимость оказать сопротивление военной силой.

Район Сеттльмента между Северным вокзалом (Чапеем) и северной стороной канала Сучоу снова замер. Всю ночь простояли на мостах заставы от отряда, неусыпно наблюдая за противоположным берегом канала, откуда можно было ожидать нападения «южан», но ночь прошла благополучно. С утра с Сеттльмента на северную часть канала через мосты потянулись одиночки – жители этого района, покинувшие свои жилища вчера вместе с толпами солдат-северян. Они пытались пробраться к себе домой и спасти от разграбления южан хотя бы остатки своего имущества.

По-видимому, этот участок между Чапеем и северной стороной канала остался как бы «но мэн’с ланд»: там не было ни южан, ни иностранцев, и китайская беднота, обычно населявшая этот район, скоро перешла к нормальной повседневной жизни. Чины отряда на мостах продолжали обыскивать довольно многочисленных пешеходов, проходивших взад и вперед через эти мосты. Согласно новой инструкции, полученной начальниками застав, караулы от отряда, помимо обычных обысков, должны были не допускать студенческих и рабочих демонстраций, обыскивать всех подозрительных лиц, отбирать оружие, контрабанду и наркотики.

Этот наряд роты отряда несли поочередно, назначаясь на неделю, и рота, заступавшая в такой наряд, на время несения службы расквартировывалась в палаточном лагере, разбитом в «наружном дворе» муниципальной тюрьмы для европейцев, на Амой род. Другая же рота и штаб отряда продолжали стоять на охране муниципального стрельбища и района Хонкью-парка.

Март – самый дождливый период года в Шанхае. На дворе слякоть и грязь, старые полотнища палаток протекают насквозь, на мокром деревянном полу палаток положены соломенные тюфяки и одеяла, в палатках горят «хибачи» (открытые китайские печки-жаровни), не раз являвшиеся причиной угаров и даже небольших пожаров. Люди спят не раздеваясь, готовые в любой момент выйти «по тревоге».

Сыро, холодно, грязно, но здоровая сытная пища и своевременная «чарка водки», разрешенная начальством (за собственный счет пьющего) в часы отдыха, спасают от желудочных заболеваний, простуд и различных эпидемий.

В дневные часы отдыха, если нет дождя, греются на солнышке, собираясь группами, поют песни, играют в чехарду, толкают ядро, найденное во дворе тюрьмы, играют на струнных инструментах, организуя экспромтные концерты.

Наши волонтеры-«артисты», Щавинский и Кольцов-Блохин, немало доставили удовольствия своим сослуживцам в эти томительно неприятные мокро-холодные часы отдыха: декламация, мелодекламация и даже отдельные небольшие сценки-картины, которые они ставили тут же на открытом воздухе, на фоне тюремного здания, доставляли огромное удовольствие не только чинам роты, но и тюремной администрации.

Однако отдых в этом палаточном лагере не был настоящим отдыхом, и люди лучше отдыхали в караулах на мостах. Там, около каждого моста, было отведено караульное помещение в одной из ближайших китайских лавок или «контор», где, во всяком случае, можно было укрыться от дождя и было сравнительно тепло.

Палаточный лагерь на Амой род почти ежедневно навещал начальник штаба Ш.В.К., майор английской армии Стюарт, который диву давался, видя цветущие физиономии волонтеров, наблюдая их беззаботное времяпрепровождение и слушая их музыку и залихватские песни. «Да, крепок русский солдат, и может жить он в любой обстановке», – частенько высказывал свои мысли этот старый кадровый офицер-англичанин.