Белая фабрика

Ривка берет Йосефа за руку, поддерживая его.

Румковский. И что же! Да, пускай это будет рабский труд, но наш народ переживал уже рабство, братья мои, и снова становился свободным! Покуда мы живы, мы не оставим надежды на лучшее! А когда война закончится, немцы не забудут нам этой услуги и освободят нас!

Мужчина. А сколько еды будет положено за работу?

Румковский. Достаточно! Каждый трудоустроенный гражданин будет получать талоны на питание! Лично у меня, в моей канцелярии!

Йосеф. Вы что, готовы на это? Вот так, запросто?! За что? За то, что мы евреи?!

Румковский. Да! Мы не заслужили притеснений, но нам нечем ответить немцам, кроме кротости и послушания! Они безжалостны к мятежникам! Подумайте о своих детях и о своих стариках! Но если в гетто будет царить порядок, если мы поставим его на службу немецкой армии и немецкому народу, они не решатся ни на какие губительные действия в нашем отношении. Немцы уважают трудолюбие и дисциплину, и мы способны завоевать их уважение! Вот мои пять принципов: работа для безработных! Хлеб для голодных! Заботу для больных! Защиту для детей! И – спокойствие в гетто! А сейчас – прошу извинить…

Он спускается с помоста, с которого обращался к людям, и проходит мимо Ривки. Ривка плюет ему под ноги.

Румковский. Ух ты, какая задорная. И ладненькая! А ты приходи, приходи ко мне, если работа понадобится. Машинисткой возьму. Приказы печатать. Машинисточкой.

Йосеф. Да мы лучше с голоду сдохнем!

Румковский. А это как изволите.

10

Квартира Кауфманов в Лодзи. Ривка сидит за швейной машинкой. Йосеф за столом. Мальчики сидят на кровати у деда.

Вольф. Дедуль, ты чего картошку не ешь?

Старый Йехезкель. Вам оставил. Вам нужней. Вам жить еще, расти.

Герман. Тебе тоже жить.

Старый Йехезкель. Ну я и без картошки проживу. Я горб свой буду проедать, как верблюд. Мне еще надолго хватит. Ешьте-ка. Я же слышу, как у вас в животах урчит!

Вольф. Это у Германа.

Ривка. Папа, одну картофелину съесть ты просто обязан. Ты мне обещал.

Старый Йехезкель. Не хочу, Ривка. Нет настроения. Пусть мальчики едят. Или Йосеф вон. Вам работать еще, а я тут просто место зря занимаю.

Йосеф. Работать… Никто теперь даже завещаний оформлять не хочет. Боятся, что, если заикнутся при посторонних про оставшееся добро, на них тут же донесут в Красный дом, и конец. Кому нужны адвокаты, когда законов больше никаких нету…

Ривка. Тебя никто ни в чем не винит, Йосеф.

Йосеф. Этот старый черт развернул все дело так, что другой работы в этом городе, кроме работы на него, нету. Уж юристу-то точно. И что теперь? Идти унижаться?

Ривка. Не нужно. У меня есть еще кое-какие заказы. Шоша просила перешить материно платье под себя, и там еще…

Йосеф. А его прихвостни эти продуктовые карточки, которые сами же и печатают, потом в подворотне людям за золото толкают.

В дверь стучат. Йосеф подходит открыть. Входит полицай Мордке – на руке у него белая повязка с синей звездой Давида, на голове фуражка. Он вручает Йосефу листок бумаги.

Полицай Мордке. Бонжур. Читайте.

Ривка. Что это?

Старый Йехезкель. А это что за паяц? Что за идиотский наряд? Что за повязка?

Полицай Мордке. Ordnungdienst. Еврейская полиция.

Йосеф. Сделали все же! И кто у вас начальником?

Полицай Мордке. Авром Баренбойм.

Йосеф. Его же адвокатской лицензии лишили! За жульничество!

Ривка (подозрительно). Что это такое? Не повестка?

Отрывается от швейной машинки, подходит к Йосефу, заглядывает в бумажку.

Полицай Мордке. Приказ немецкой администрации. Всем евреям предписано нашить звезды Давида из желтой материи. Сюда и сюда. (Хлопает стоящую в дверях Ривку по плечу и по спине.) Справишься, сестричка?

Йосеф. Не смей к ней прикасаться! Мы не будем ничего нашивать!

Отталкивает полицая Мордке.

Полицай Мордке. Как угодно. Не хочешь слушаться еврейской полиции – послушаешься немецкой.

Йосеф. Ты хоть понимаешь, куда пошел работать? Во что ввязался?!

Полицай Мордке. Я на пана Румковского работаю. Если мы сами не будем порядок поддерживать, в гетто зайдут немцы, а их Ordnung тебе точно не понравится. Все мы тут в одной лодке, братец. Так что ты меня не стыди.

Ривка. Погодите… А что же, детям тоже нужно эти звездочки нашивать?

Полицай Мордке (со смешком). Дети у вас евреи?

Ривка. Ну… Да, разумеется.