Белая фабрика

Ланге. Когда уже макаронники наконец научатся делать что-то толковое…

Ланге хватается за затвор, пытаясь высвободить застрявший патрон. Йосеф загнанно смотрит то на Ланге, то на Шошу.

Ланге. Ты! Подойди сюда. Что, забыл немецкий? Подойди сюда живо!

Ланге нашаривает ножны с офицерским кортиком, оглядывается на Коппе, тот лишь скрещивает руки, насмешливо наблюдая за этой возней. Йосеф, все еще скованный судорогой, делает неуверенный шаг назад. Ланге достает кортик, и Йосеф бросается бежать. Коппе смеется.

Коппе. Ерунда, Ланге. Зато не пришлось пачкать мундир. Попросим нашу еврейскую полицию его отыскать. У нас же сейчас по плану встреча со старейшиной, так ведь?

Ланге (убирает кортик в ножны). Так точно.

Коппе. Мне, кстати, пришли новые цифры от Гейдриха. Специальной обработке необходимо подвергнуть не менее семи тысяч евреев. Это план для Литцманнштадта. Это чтобы очертить вам фронт работ на ближайшее время, Ланге.

На сцену выходит Румковский, с ним – полицай Мордке, который тут будет выполнять функцию переводчика. Подходит к Коппе, кланяясь, снимает и мнет в руках шляпу. Запыхавшийся Ланге делает шаг к нему.

Ланге. Вы знаете, старейшина, какой бардак царит в вашем гетто?

Румковский и Мордке. О чем идет речь, пан начальник?

Ланге и Мордке. Ваши люди отказываются носить маркировку. Это саботаж!

Румковский и Мордке. Никак нет, пан начальник, я лично слежу за тем, чтобы…

Ланге и Мордке. Ты спорить со мной будешь, мразь?!

Ланге делает большой шаг к Румковскому и ударом в челюсть сбивает его с ног. Пинает упавшего Румковского ногой раз, другой. Тот закрывает лицо.

Коппе. Ну будет, будет, Ланге. Не переусердствуйте, нам еще надо кое-что обсудить.

Ланге (Румковскому). Вставай, мразь! Подъем!

Полицай Мордке помогает подняться Румковскому.

Коппе. Итак, Румковский, о ваших недоработках мы вам сообщили. Теперь перейдем к вашим успехам. Вам же есть чем похвастаться, надеюсь?

Ланге. К группенфюреру Коппе обращаться – герр группенфюрер СС!

Румковский поджимается, Коппе нетерпеливо машет перчаткой: быстрей.

Румковский. Да, пан группенфюрер СС. Нам в краткие сроки удалось наладить производство важных товаров для немецкой армии и тыла. На четырех квадратных километрах гетто у нас действуют сто пятьдесят мастерских, в которых задействованы более ста тысяч работников, почти все взрослое население. Мы производим форму для вермахта и флота, от шинелей и сапог до пуговиц и кокард, мебель и даже кукол для немецких детей! Для эффективного управления я создал статистическое бюро, которое ведет все подсчеты. Мы создаем тут город труда, пан группенфюрер! Мой девиз: работа, мир и порядок!

Коппе. Да-да. Но вы сказали, что у вас занято почти все взрослое население гетто Литцманнштадта. Что значит «почти» на языке статистики?

Румковский. Около девяноста процентов, пан группенфюрер.

Коппе. Кто эти десять процентов дармоедов?

Румковский. Главным образом больные. В гетто свирепствуют тиф и дизентерия, наши врачи делают все возможное… Но больницы переполнены.

Коппе. Это нерационально. Мало того, что больные ничего не производят, они отвлекают на себя врачебный персонал, который тоже можно было бы задействовать на производстве, и, наконец, простаивают помещения больниц.

Румковский. Но если бы нам удалось поставить их на ноги…

Коппе. Это ни к чему. Сюда прибывают составы с евреями из Чехии и Австрии. Их тоже еще надо расселить и найти им работу.

Румковский. Но у нас и так слишком высокая плотность заселения… Куда их?

Коппе. Мне кажется, мы с вами уже нашли решение. Ланге, распорядитесь прислать сюда СС. Нужно оздоровить этот клоповник.

Румковский и полицай Мордке стоят молча, переглядываясь. Коппе оглядывается на стоящий неподалеку собор Вознесения Богоматери.

Коппе. А это что за здание?

Румковский. Собор Вознесения Пресвятой Девы Марии, пан начальник.