Белая книга айнского народа

Гипотеза Л. Вивьен де Сен-Мартена сегодня представляет в целом более исторический, нежели собственно научный, интерес, однако она демонстрирует, насколько сложной является так называемая «айнская проблема». Впрочем, нельзя сказать, чтобы «океаническая» гипотеза ушла из современной науки бесследно. Заложенный в нее потенциал развивал, к примеру, выдающийся российский этнограф Л.Я. Штернберг, который также относил изначальный ареал обитания айнов к региону Австронезии [Штернберг Л.Я., 1933]. Как считал ученый, предки айнов в течение веков постепенно перебирались вдоль цепочек островов на север, используя свойственные им неплохие навыки мореплавания, при этом смешиваясь с местными этносами и постепенно утрачивая свои первоначальные черты (именно поэтому сейчас так трудно соотнести айнов с какими-либо другими народами исключительно на основе анализа антропологических черт).

«Айнская проблема» и сегодня далека от разрешения, являясь одной из наиболее сложных и комплексных загадок истории и этнологии. В пользу всех перечисленных выше гипотез и теорий их авторы выдвигают более или менее солидные аргументы. Некоторые исследователи обращают внимание на сходство материальной культуры айнов с представителями других этносов, в то время как другие делают акцент на сходстве физических характеристик, а третьи обращают внимание на близость мировоззренческих концепций. Не менее распространены попытки установить исходный ареал обитания прародителей айнов с помощью лингвистики – сравнивая айнский язык с языками других народов мира. Тем не менее, все эти подходы неизбежно носят фрагментарный характер и пока что не дают на сто процентов ясной и полной картины. Сложность «айнской проблемы» определяется еще и тем, что за истекшее время материальная и духовная культура айнов, их язык и, конечно, антропология изменились в такой степени, что утратили очевидное сходство с какими бы то ни было родственными этносами [Richard S., 1999].

* * *

Безусловно, айны остаются одним из наиболее уникальных и загадочных этносов, известных сегодня науке. Их древняя история до сих пор скрывает много тайн, которые становятся предметом оживленных дискуссий в научном сообществе. Ситуация осложняется тем, что нередко делаются попытки придать научной аргументации политическую окраску.

Крупный российский археолог академик А.П. Деревянко в книге «Палеолит Японии» отмечает: «Вопрос о возможности заселения Японии в эпоху, предшествующую культуре дзёмон, имеет давнюю историю и не раз обсуждался среди археологов и геологов. Назывался целый ряд стоянок, которые относились к палеолиту. Найденные на них орудия существенно отличались от изделий, характерных для культуры дзёмон. За этими находками последовали новые, в скором времени изменившие представления ученых о древности культуры человека в Японии. Одним из самых горячих сторонников гипотезы о появлении в Японии человека в эпоху палеолита был крупный геолог-археолог профессор университета Васэда Наора. Однако власти запретили публикацию его мате­риалов» [Деревянко А.П., 1984].

Несмотря на то, что именно японским обществом накоплен наибольший опыт контактов с айнским народом, который насчитывает многие и многие века, в течение продолжительного времени научное изучение айнской истории, этнологии, антропологии в Стране восходящего солнца если не находилось под запретом, то, как минимум, не поощрялось. Решающую роль играла приверженность общества уходящим в глубь времен – едва ли не к первым векам существования японского государств – идеологическим установкам [Fitzhugh W., Dubreuil C., 1999].

«До капитуляции Японии в 1945 году, – пишут известные российские айноведы С.А. Арутюнов и В.Г. Щебеньков, – научная мысль в области этногенетических связей древних народов азиатского материка и Японских островов тормозилась господством официальной исторической идеологии, основанной на буквальном толковании древнеяпонских мифологических преданий. Труды японских ученых, противоречащие официальной идее божественного происхождения японской нации, запрещались цензурой, а их авторы зачастую подвергались прямым политическим преследованиям» [Арутюнов С.А., Щебеньков В.Г., 1992. С. 26].

Сегодня, безусловно, ситуация обстоит намного лучше, однако до сих пор ученые в сфере этнографии, антропологии, популяционной генетики, работающие на японском направлении, признаются, что их коллеги-японцы все еще стараются избегать делать какие-­либо далеко идущие выводы по упомянутым вопросам, опасаясь столкнуться с непониманием со стороны властей или научного сообщества.