Белая королева для Наследника костей

Пока она близко, пока ее тепло растекается по моему телу — Поток молчит. Все те голоса, которые я взбудоражил, снова вернулись. И, кажется, еще злее, ведь теперь они знают, что в их бедах виноват лишь я. И злятся, что по злой иронии судьбы их единственное оружие — первородная теургия, целиком в моих руках. Это все равно, что желать кого-то обезглавить и не иметь под рукой даже кухонного ножа. Я слышу их шипение, угрозы вечным страданием и муками, в которых я, по их мнению, буду вариться всю свою долгую проклятую жизнь на том свете. Как будто это будет отличаться от моего настоящего.

— О моем отце? — переспрашивает она. На миг как будто пытается отстраниться, но, передумав, льнет ко мне. — Он был хорошим человеком. Лучшим из всех, кого я знала. И он меня любил.

— А остальные?

— А остальные обычно думали, что младшие дети в семье существуют для того, чтобы их пинали, когда хочется кого-то пнуть. Ты ведь тоже младший? — Она спрашивает осторожно, зная, что я вряд ли скажу то, что она желает услышать, но и не спросить не может. — Второй? Третий?

Здесь, так далеко от Рухана, на другом конце земли, о Нэтрезской империи знают лишь от заезжих купцов и слепых скальдов, чьи песни по большей части мало перекликающаяся с действительностью чушь. Я так до сих пор и не понял, кто же узнал во мне брата Дэйна и раструбил об этом на весь свет.

— Третий, — говорю я.

— И какой он — великий император нэтрезов, которого боги вернули с того света?

Боги? Забытое горе расцветает во мне с новой силой, и я знаю, что сопротивляться бесполезно. Принимаю порцию горьких воспоминаний и образов, голосов, взглядов. Я украдкой подсматривал за ней, когда вынырнул из Грез, когда позволил себе верить, что, возможно, у нас есть будущее. У нее было будущее: красивое и счастливое, но без меня. Даже если бы я убил Дэйна, для нас с Киирис это ничего бы не изменило. Потому что не было никаких «нас».

Поэтому я сбежал. На край земли — куда уж дальше.

— Он лучший человек из всех, кого я знал. Образец того, каким должен быть мужчина и император. И муж, — добавляю, сглотнув горечь.

— Говорят, он убил всех мейритов, а последнюю силой взял в жены.

— Глупости. — Мне бы хотелось, чтобы Кровь богов была его пленницей. Это бы развязало мне руки. В своих самых смелых фантазиях я иногда вижу себя ее спасителем: тем, кто приведет из ледяного края бессмертную армию и отвоюет Мертвую императрицу у беспощадного тирана. Самообман, который приятно смаковать в полной тишине. — Императрица там, где она должна быть: рядом с достойным ее происхождения мужчиной.

«Хотя на самом деле ее место возле меня», — кричит мой внутренний голос, но я хватаю его за глотку и с наслаждением душу. Нет уж, я переварил это дерьмо.

— А второй брат?

— Он воин. И бабник. — Я улыбаюсь. Вспоминать о Рунне приятно, хоть после наших взаимных перепалок это кажется неестественным. Странно, но все мои попытки отыскать его не увенчались успехом. Чему он посвятил свою жизнь? Не знаю, но почему-то уверен, что его ремесло нельзя назвать «чистым». Надеюсь, когда-нибудь он примирится со своими детскими обидами и сможет пойти своей дорогой.

— Ну а ты?

Такой простой вопрос, но как же тяжело на него ответить. В самом деле — кто же я? Беглец? Убийца? Мясник? Или все сразу? Мне хотелось, чтобы когда-нибудь чья-то добрая душа назвала меня еще и поводырем заблудших, но это слишком невероятно даже для сказки. Я всегда останусь Раслером-потрошителем, Наследником костей.

— Я — твой муж, и это все, что тебе стоит знать.

— Муж, который проигнорировал супружеское ложе в брачную ночь. Завтра об этом будет шептаться весь замок, а послезавтра — каждый северянин от Льера до Ревущего ущелья. И мои братья.

Она ежится как от холода, но я не чувствую ни одного сквозняка. Прижимаю к себе мою студеную королеву, зарываюсь носом в ее волосы. И гоню прочь мысли о той, другой, потому что не хочу обижать Мьёль. Это все равно, что ласкаться с чужой женщиной, пока своя лежит на кровати с завязанными глазами.

Белая королева молчит. Молчу и я. Никогда не думал, что разделить с кем-то тишину так приятно. Каждый из нас думает о своем. Мьёль так увлеклась, что не замечает, как перебирает пальцами мои пальцы. Где же ты путешествуешь, моя королева, раз даже теургия не может тебя догнать?

Вскоре я слышу ее размеренное ровное дыхание. В самый раз, потому что у меня затекли спина и плечи, и я бы многое отдал за хорошего коня и прогулку в отрезвляюще холодный рассветный туман.

Я беру королеву на руки и осторожно, чтобы не потревожить ее сны, отношу в спальню, кладу на постель. Она неосознанно тянется за моими руками, морщится, но в конце концов, переворачивается на другой бок, притягивает к груди подушку. Я тяну одело, чтобы укрыть ее и замечаю стеклянный пузырек. Верчу безделушку в руках, а потом ставлю на прикроватный столик.

Ну и кого же ты собралась отравить, моя Белая королева? В любом случае, надеюсь, ты будешь успешна в этом мероприятии и тебе станет легче.