Белая Кость

— Я глава Совета цехов, ваше величество, — проговорил он, теребя на колпаке перья глухаря. — Мастера Алауда не занимаются кустарщиной. Мы изготавливаем товары из самого лучшего сырья, отвечаем за качество и не боимся ставить на изделиях наше клеймо: циркуль, меч и молот. Однако мелкие ремесленники переходят нам дорогу со своими дешёвыми поделками. Мы не жалуемся, а говорим как есть. Нам трудно соперничать с ними, но мы не станем изготавливать плохой товар.

Рэн наклонился вперёд и опёрся локтём на колено:

— Так что вы хотите?

Глава Совета оглянулся на товарищей. Те поддержали его кивками. Он обратил взор на Рэна и, не замечая, что ощипывает с перьев опахало, произнёс:

— Несколько лет назад наши люди обнаружили на Алаудском взгорье залежи железной руды. Мы обратились к Знатному Собранию с прошением позволить нам добывать железо, но Знатное Собрание заломило цену. Теперь с этой просьбой мы обращаемся к вам, ваше величество. Месторождение станет для города хорошим подспорьем. Место, где мы покупаем руду, находится далеко от Алауда, а местное месторождение простаивает. Может, у нас получится… договориться?

Рэн расслабленно откинулся на спинку кресла:

— Получится.

— Получится? — переспросил глава Совета. Оглянулся на коллег. Вытер выступившую над губой пот. — Вы можете сказать, хотя бы примерно, сколько нам надо будет заплатить?

— Нисколько.

— Как это?

— В скором времени мне понадобятся луки, стрелы, цепи, боевые топоры, кольчуги, шлемы. Я не буду платить за оружие и снаряжение, а вы не будете платить за железную руду. Такая договорённость вас устраивает?

Мужчины закивали:

— Устраивает. Ещё как устраивает!

Рэн велел представителю Совета цехов приехать в Фамаль, чтобы оформить в Хранилище Грамот необходимые документы. Приказал подмастерьям погрузить подарки на подводы и хотел уйти, но мастера окружили его и принялись забрасывать вопросами. Сославшись на головную боль, Янара отправилась к себе и легла.

Рэн пришёл через час или два. Янара не знала, сколько уже времени, но видела, что солнце поднялось достаточно высоко.

— Завтра отправляемся домой, — сообщил Рэн с порога. Постоял в изножье кровати, ожидая ответа. — Ты не рада?

— Рада.

Рэн улёгся рядом, потёрся носом о её щёку:

— Что случилось?

— Ты собрался с кем-то воевать?

— Все короли воюют.

Янара обхватила его за шею:

— Слово могущественнее меча! Слово могущественнее!

— Не всегда. Странно, что ты принимаешь это близко к сердцу. Твой отец воевал всю жизнь.

— Я не любила его так, как люблю тебя.

Рэн закрыл глаза:

— Повтори.

— Я не любила его так… как люблю тебя.

Руки Янары тряслись, разум дробился на тысячи режущих, колющих и пронзающих осколков.

— Повтори, — попросил Рэн, не открывая глаз.

— Я люблю тебя и очень боюсь тебя потерять, — прошептала она и губами открыла его губы.

Утром процессия покинула Алауд, выехала на тракт и двинулась в сторону столицы.

Каждая лига давалась с трудом. Всему виной была не раскисшая дорога — по грязи полозья скользили как по льду, — а дополнительные телеги с покупками лордов и подарками короля. Воины то и дело спешивались и вытягивали колёса из грязи. Частые остановки вымотали Янаре все нервы. Она садилась, ложилась, скрипела зубами, теребила медвежью шкуру. Порой мелькала мысль, а не бросить ли всё к чёртовой матери? Сесть на лошадь и поскакать во весь опор. Останавливало одно: не умея толком держаться в седле, далеко она не уедет и только натрёт на ягодицах мозоли.

Когда процессия выезжала на просохший участок дороги, кони срывались в галоп, кибитки словно летели над землёй, колёса телег едва успевали проворачиваться. Но тракт нырял в густой ельник, где солнце с трудом пробивалось сквозь кроны и снег таял с ленцой, и снова начинались мучения с телегами.

В постоялых дворах Янара постоянно боролась с усталостью. Заставляла себя есть, садиться, вставать, улыбаться и отвечать на вопросы: муж не виноват, что ей так плохо. Но оставаясь наедине со служанками, валилась на кровать и лежала трупом, накапливая силы для того, чтобы пойти помыться и встретить мужа с настроением.

— У вас со дня на день должна пойти кровь, — прошептала Миула, растирая Янаре руки. — Наверное, поэтому вас всё раздражает. Вы не замёрзли? У вас пальцы холодные. Вас укрыть?

— Не надо, — ответила Янара и подоткнула подушку под спину.

— Ужин готов, — сказала Таян, войдя в комнату. — Идёмте, госпожа. Вам надо поесть горячей похлёбки, а то вы прямо похудели. Миледи Лейза увидит вас и испугается.

— Сегодня так трясло кибитку, что у меня всё внутри переворачивалось. — Янара прижала ладони к животу. — До сих пор бурлит.

— Это от голода, — откликнулась Миула. — А знаете что? Давайте я принесу ужин сюда. Что вам делать в общем зале? Опять слушать мужицкую болтовню? Придвинем стол к камину, вы сядете вольно…

— Дайте мне потрогать, — произнесла Таян, внимательно наблюдая за Янарой. Потёрла руки и погладила её живот. — Я скоро приду. — И выскочила за дверь.

— Что-то не так? — озадаченно пробормотала Янара.

Миула притронулась к её животу. Пожала плечами:

— Я в этом не разбираюсь. По мне так всё нормально.