Белая Кость

— И я хочу верить. — Рэн поцеловал Янару в лоб. — Пойду помоюсь и лягу. Устал что-то.

— Может, пойдёшь к себе? У меня сегодня спина ноет. Буду крутиться. Не хочу тебя будить.

— Я крепко сплю, — улыбнулся Рэн.

Янара провела пальцами по его щеке:

— Пожалуйста.

— А что со спиной? Что говорит мать Болха?

— Говорит, что ребёнок крупный. И я мало двигаюсь. А много двигаться нельзя — опасный срок, семь месяцев. Надо лежать. — Янара вздохнула. — Хочу уйти отсюда. Здесь я как в тюрьме.

— Скоро освободишься, — рассмеялся Рэн. — Осталось чуть-чуть.

И, усевшись на край перины, стал надевать сапоги.

— Твоя мама сегодня не приходила. Чем-то занята?

— Она с Киараном продумывает очередной план. — Рэн взял куртку и поцеловал Янару в губы. — Утром загляну.

Вернулся в главную башню, прошёл в свои покои и, не раздеваясь, повалился на кровать.

Кто-то потряс за плечо. Рэн открыл глаза. Казалось, что он едва погрузился в сон, но за окнами брезжил рассвет.

— У королевы начались роды, — прозвучал голос Киарана.

Рэн слетел с постели и раскинул руки, пытаясь собраться с мыслями. Вроде бы одет, обут. Из умывальни доносился стук котелков: слуги грели воду.

— Успокойтесь, — проговорил Киаран. — Нам остаётся только ждать. Вторые роды обычно проходят быстрее.

Рэн потёр глаза:

— Когда началось?

— Недавно. Служанка сообщила караульному. Караульный мне. Я сразу к вам.

— А моя мать?

— Думаю, пошла к королеве.

Рэн закружил по опочивальне, растирая шею:

— Семь месяцев. Опять раньше срока. Ну почему так?

— Кто же вам скажет?

— Она говорила, что неважно себя чувствует. Надо было остаться… — пробормотал Рэн и направился в купальню.

Киаран прошёл в гостиную, приказал слугам принести вина и чего-нибудь перекусить и подсел к камину — снаружи башни было теплее, чем внутри. Вскоре к нему присоединился Рэн, одетый, как на званый ужин, в пурпурный шерстяной дуплет с золотыми застёжками. Не притронувшись ни к вину, ни к завтраку, прислонился плечом к каминной колонне и, откинув крышку на часах, уставился на стрелки.

Распахнулась дверь, и в комнату вбежала Лейза: бледная, с безумным блеском в глазах.

— Как она? — просипел Рэн, пряча часы в карман.

— Дочка.

Рэн обхватил лоб ладонью:

— Хвала небесам!

— Подожди радоваться. У Янары двойня. Второй ребёнок не выходит.

— Почему не выходит?

— Схватки прекратились. — Лейза упёрлась руками в стол и с трудом перевела дух. — А теперь решай, кто тебе нужен: ребёнок или жена?

— Чего?! — пригнул голову Рэн.

— Кого оставлять в живых? Ребёнка или жену?

Он попятился, грозя пальцем:

— Ты это брось… — Налетел на кресло. — Пусть Болха постарается… Слышишь?

— Решай! Быстрее! — сорвалась Лейза на крик. — Кого?

Рэн выдохнул:

— Янару.

И рухнул в кресло.

Хлопнула дверь. Затихли шаги.

Киаран налил в кубок вина:

— Лучшее успокоительное. — Заставил Рэна взять бокал. — Выпейте, ваше величество.

Налил вина себе и отошёл к окну:

— Я похоронил двоих. Знаю, что это такое.

Рэн посмотрел на Киарана, не понимая, о чём тот говорит.

— Первым родился Гилан. Потом дочка. Прожила три дня. С Люцией и Вейлой всё обошлось. Последним родился сын. Умер спустя месяц. Ни знахари не помогли, ни ведьмы. — Киаран глотнул вина. — Когда не видел детей живыми, то легче их хоронить. Мне кажется, что легче. Молитесь, чтобы Янара выдержала.

— Я… — Рэн прочистил горло. — Я не умею молиться.

— Молитесь всем подряд. Высшим силам, небесам, всему живому.

— Пойду к ней, — сказал Рэн и поднялся.

— Вас не пустят.

— Пустят! Я король!

— Роды должны быть чистыми. Мужчинам нельзя видеть роженицу, пока она не разрешится от бремени и служанки не наведут в покоях порядок. Не унижайте свою жену.

Рэн сел. Поставил бокал на пол и обхватил голову руками.

В течение трёх часов караульные передавали сообщения из женской башни. У королевы родилась двойня: дочка и сын. Дети живы. Королева очень слаба. Мать Болха отправила в Просвещённый монастырь послушницу. В замок прибыли монахи-клирики. Явился настоятель монастыря. Рэн всякий раз порывался пойти к жене: «Мне нельзя её видеть, а клирикам можно?». Но Киаран его удерживал: «На них это правило не распространяется. Возможно, сейчас, в эту секунду, они борются за жизнь королевы или за жизнь вашего ребёнка. Не смейте им мешать!»

Ещё час Рэн вышагивал по внутреннему двору женской башни, посматривая на окна. Наконец массивные двери распахнулись и королю разрешили войти. Киаран остался ждать снаружи. Рэн пробежал через холл, взлетел по винтовой лестнице и, выдохнув, ступил в гостиную. Клирики молча вышли из комнаты, оставив Рэна и настоятеля монастыря вдвоём.

— Вам уже сообщили, что королева родила двойню.

— Сообщили, — бросил Рэн, не сводя взгляда с двери в опочивальню.

— У мальчика проблема с ногами.

— Он будет хромать?

— Он не будет ходить.

У Рэна всё внутри опустилось.

— Почему?

— Когда у роженицы нет схваток…

— Почему? — прорычал Рэн.

— Ребёнка тянули из чрева. Спасали мать.

— Он получил травму?

— Да. Травма серьёзная и весьма болезненная. Нам пришлось дать ему слёзы мака.

Перед глазами перекосились стены, выгнулся потолок. Рэн вцепился в край стола:

— Вы с ума сошли.

— Зато он умрёт без страданий.