Белая кость

Это был гараж, и Дмитрий, не задумываясь, вошел внутрь. Через час вышел оттуда, дав обещание за неделю понять принцип работы автомобиля — Павел объяснит. За это он сможет работать в гараже три раза в неделю вечерами и по воскресеньям, если нужно выполнить срочный заказ. Машин в городе становилось все больше и больше, и владельцу гаража требовались сильные грамотные парни, энтузиасты, не боящиеся нового дела и, что немаловажно, умеющие крутить гайки. Дмитрий научился этому искусству прошедшим летом, когда в имении сломалась паровая молотилка и приглашенные из города механики ремонтировали движок. Поначалу все руки сбил из-за желания быть на равных с опытными мастерами. А потом дело пошло понемногу… С мастерами, конечно, не сравнялся, но похвалу от удивленных механиков заработал. В гараже Дмитрий приврал насчет возраста, сказав, что ему шестнадцать, да хозяин особо и не вдавался в детали. Парень крепкий, хочет заработать, продемонстрировал умение крутить гайки — чего еще надо?

Правда, гимназист тоже поставил условие: в течение года обучить его вождению. Ну, если выдержит этот год, а щадить его никто не собирается, то можно и научить. Не жалко…

«Брат обождет с долгом, поговорю с ним, — думал Дмитрий, окрыленный нежданным успехом. — Когда узнает, чем я буду заниматься, войдет в положение. Да и у матушки попрошу дополнительную сумму — она не откажет… Я же впервые попрошу. Можно, можно… Отец не даст — сразу спросит зачем, да почему, да кому задолжал… Строг он с нами, особенно со мной…»

Он так увлекся планами, что очнулся, только когда увидел двух лбов из реального, которые по паре лет сидели почти в каждом классе и успели нагулять бицепсы при пустой голове. Они стояли у него на пути. Повернул голову назад, думая удрать. Бегал он быстро и ничего зазорного в побеге не видел — их двое и оба старше его. Одного хватило бы, чтоб накостылять ему. А уж про двоих и говорить нечего. Нет! Их трое! Третий стоял сзади и полностью перегородил дорогу.

— О! Да я ж его знаю. Это он Витьку носопырку чуть ли не на бок своротил, — признал его «реалист».

— И я запомнил гимназера. Прыткий… Мне однажды засветил в ухо.

— Вася! А тебе не кажется, что гимназер совсем стыд потерял и заявился к нам как к себе домой. Придется показать, кто здесь хозяин…

Они куражились над парнем, зная, что тому некуда деваться, что он свое получит и придет домой к своей мамочке с разбитой сопаткой и подбитым глазом. За разговором время не теряли — сжимая кольцо, неотвратимо приближались к гимназисту. Один их них, в свое время получивший по уху, демонстративно поплевал на руки. Ждали, когда парень заскулит, запросит милости, сожмется в ожидании зуботычин, но Дмитрий ударил первым!

А дальше все было банально. Парень отбивался жестко, двое из них поначалу никак не могли свалить его и потому постепенно зверели. Третий, которому досталось по уху в коллективной драке, на этот раз осторожно прикладывал снег к подбитому глазу и громко матерился. У Дмитрия уже текла кровь из носа, глаз тоже стал заплывать, но он продолжал отмахиваться от них, получая с каждой секундой все больше и больше ударов. Наконец они, уже втроем, сбили с ног упрямца и в остервенении стали молотить ногами по чему попало, не задумываясь о последствиях, не отдавая себе отчета в том, что перешли грань, за которой начинается убийство…

— Эй, парни! А ну кончайте. Совсем забьете гимназиста, — услышал Дмитрий голос ангела-спасителя.

«Реалисты» одновременно посмотрели на заступника, прекратили бить парня и перевели дыхание. Можно продолжать, ибо защитником оказался совсем плюгавый мужичонка неопределенного возраста в полушубке и сапогах. На него можно отрядить одного — даже тот, что с подбитым глазом, справится с недомерком — и продолжить начатое дело. Или, по меньшей мере, подумать, стоит ли продолжать. Гимназер-то подняться пытается. Значит, нужно добавить, пока не оставит своих попыток.

— Иди-ка ты, дядя, своей дорогой. А то и тебя до кучи положим, — миролюбиво обратился к мужичонке предводитель. — Или нам разобраться с тобой, как с этим?

— Вот и разберись, сынок, — предложил мужичонка и обратился к Дмитрию, который пытался встать, — а ты лежи знай, без сопливых обойдусь.

Дмитрий с удовольствием лег. Вставать совсем не хотелось. Зачерпнул горсть снега и приложил к носу. Он услыхал только чье-то короткое хаканье, глухой удар упавшего на землю тела и повернул голову: неужели бьют его заступника? Тогда придется подниматься через не могу!