Белая кость

Приближалось католическое рождество. Переполненный предпраздничной  информацией эфир вещал шифровками, а иногда и открытым текстом о том, где и как  собирается отмечать этот праздник «вероятный  противник». Результаты радиоперехватов  командир группы ОСНАЗ (радиоразведки) обстоятельно докладывал командиру ПЛ и  старшему на походе — начальнику штаба бригады.

Восхищал и отчасти  веселил тот факт, что к Рождеству почти вся «армада»  кораблей и судов «вероятного противника», решавшая задачи в море, загонялась своим командованием в ближайшие цивилизованные порты и базы НАТО для того, чтобы моряки, заблаговременно вызвав самолетом родных и близких, могли  встретить любимый праздник в привычной и  комфортной обстановке, по-семейному.

В перехваченной информации корабли почти всегда, помимо своего места, курса,   скорости и расчетного времени прибытия к месту назначения, «кишкой» передавали заявку с указанием названий отелей и ресторанов, где личный состав хотел бы на столько-то персон снять номера или заказать столики. В отдельных  случаях перечислялось и меню, но только у тех, чьи  корабли приходили в порт «впритык» к празднику.

Мысленно, а порой и вслух, оценивая информацию с долей скрытого восхищения и недоумения, мы говорили: «Во, дают! Во, разлагаются, капиталисты! Ну, прямо с жиру  бесятся!»

В один из  «опорных» сеансов связи радисты подводной лодки  получили информацию от штаба управления, что через район нашего патрулирования   ожидается проход атомных подводных лодок «вероятного противника». Указывались возможные даты появления «вражеских» субмарин, с обнаружением которых надлежало  срочно докладывать на командный пункт.

Хорошо удифферентованная подводная лодка совершенно без хода держала глубину 40 метров. Даже не верилось, что в Атлантике, в этой фантастической массе воды, когда под килем глубина не один километр, именно в нашем районе  присутствует «жидкий  грунт» — слой воды, отличающийся  от  окружающей  водной  массы температурой, соленостью и плотностью. Это давало сильную  экономию электроэнергии, а главное, — почти абсолютную скрытность.

Была ночь, когда акустик обнаружил шум винтов и классифицировал его как работу турбины АПЛ. Командир отдыхал в каюте, а в центральном посту находился НШ по  прозвищу Слон.

Это был своеобразный человек. Большим авторитетом у командования  дивизии он не пользовался, так как имел небольшой опыт автономных плаваний. Сделал свою  командирскую карьеру на «лягушке» — кургузой дизельной ПЛ проекта 665 с 4-мя крылатыми ракетами  в рубке. Никогда дальше Балтики она не ходила и использовалась главным образом в качестве «цели» для отработки противолодочных сил флота. Даже на массовые флотские мероприятия и учения она привлекались в последнюю очередь.

Слон был послан в «автономку», так сказать, «для порядка».  Чувствуя  себя в походе лишним, он сам определил себе время  вахты и, в основном, был занят чтением художественной литературы, которой его в изобилии снабдил молодой корабельный замполит,  уже понявший неписанную истину: «Чем бы начальство  ни тешилось, лишь бы в корабельные дела не совалось».

С обнаружением и классификацией цели Слон объявил «боевую тревогу» и дал  команду на моторы в надежде изменить курс, так как пеленг на цель не менялся. Влетевший в центральный пост командир сходу оценил ситуацию и, получив нужные доклады, застопорил ход.

Это, в свою очередь, вызвало недоуменный взгляд и вопрос НШ:

— Командир,  ведь ситуация сближения…

— Товарищ капитан 1 ранга, если вы считаете, что я  как командир недостаточно активно в этой ситуации провожу маневр расхождения с «целью», можете  сделать запись в   вахтенный журнал и вступить в командование кораблем.

В этот момент акустик доложил, что пеленг на цель очень медленно начал меняться  вправо. НШ, покраснев и слегка вспотев, ничего на предложение командира не ответил и  продолжал тихо сидеть у торпедного автомата стрельбы, нервно теребя в руках очередной  детектив.

Шум нарастал, цель приближалась быстро. Прибывший по тревоге в первый отсек  командир  БЧ-3  лейтенант  Боб Падеус,  по  прозвищу  Дон  Пофигейрос,  на  вопрос  «жителей»  отсека,  что  произошло и почему  объявлена  тревога,  с  видом профессора   пояснил,  что  акустики   обнаружили   американский   атомоход,  который,  того  и  гляди,  нас  обнаружит, а  пока  идет  на  сближение. Новость  была   воспринята  матросами как   информация  газеты «Правда».  Тишина  1-го  отсека  и  отсутствие  работающих  механизмов  очень  скоро  позволили  морякам  различить  нарастающий гул. Супостат стремительно приближался. Как  бы  в  подтверждение  своего  сообщения,   непонятно  от  чего   повеселевший  минер,  ведя  ухом  и  тыча  пальцем  в  направлении  нарастающего  шума,  торжественно   изрек:

— Слышите?  Летит  Тунгус   Метеоритович!

— Кто лэтыт? Какой Мэтеоритович? — с кавказским акцентом спросил ничего не  понимающий  молодой торпедист  Маркарян.