Белая кровь Тавриды

Больше всех СМЕРШа испугался Петля. Вечером того же дня, когда смершевцы приступили к изучению документов и поиску свидетелей, Петля неожиданно предстал перед Гадюкиным. Он пришел к дому, где квартировали Гадюкин и Серьга, и постучал в окно.

– Кого там черт принес? – ругнулся Серьга. – Ба, сдается кто-то свой! Никак герр Петля собственной персоной! Как говорится, гутен абенд!

Гадюкин осторожно выглянул в окошко. Да, это был Петля. Иван вышел во двор, вместе с ним вышел и Серьга.

– Чего приперся? – прошипел Гадюкин. – Сказано было – без крайней нужды не встречаемся! Что надо?

– Поговорить надо, – тоже полушепотом ответил Петля. – Отойдем в сторонку, чтобы хозяева не услышали.

Отошли, присели на кучу сваленного как попало камня-ракушечника, лежавшего, должно быть, еще с довоенной поры. По всей видимости, хозяева хотели затеять строительство, раздобыли камень, да вот только ничего построить не успели. Так камень и остался лежать под всеми ветрами, дождями и солнцем, разрушился, врос в землю, частью превратился в щебень.

– Здесь нас не услышат, – сказал Гадюкин. – Говори.

– СМЕРШ на приисках – слышали? – для чего-то оглянувшись по сторонам, тихо произнес Петля.

– Ну, слышали, – лениво отозвался Серьга. – И даже наблюдали самолично. Молодые красивые люди интеллигентного вида… И что с того?

– Так ведь ищут! – с тревожными интонациями в голосе произнес Петля. – Копают! Под нас копают!

– Да неужели? – все с теми же нарочито ленивыми нотками в голосе спросил Серьга. – Вот прямо так и копают под нас. Надо же! Ай-ай-ай! А я-то думал – они прибыли сюда совсем с другими целями. Например, на девушек поглядеть… А они, видишь ли, копают. С ума сойти.

– Надо что-то делать! – сказал Петля, обращаясь больше к Гадюкину, чем к Серьге. – Ведь ежели докопаются… К примеру, взять наши командировочные документы. Ведь липа! А что, если они их начнут проверять? По-настоящему проверять, как полагается. Вначале – документы, а следом – и нас. Засыплемся!

– Засыплемся, не засыплемся… – скривился Гадюкин. – Для чего раньше времени паниковать? Там будет видно.

– Ты прямо как та дурная девка! – ухмыльнулся в темноте Серьга. – Тебя еще не щупали, а ты уже визжишь. Визжи, когда тебя пощупают. Золотое правило!

– Надо что-то делать! – в голосе Петли слышалось отчаяние. – Не ровен час!..

– И что же ты предлагаешь? – спросил Гадюкин, чувствуя, как его отвращение к Петле нарастает. А помимо отвращения еще и какие-то другие чувства: то ли злоба, то ли ненависть…

– Посовещаться надо! – сказал Петля. – Всем и немедленно. Выработать диспозицию.

– Слово-то какое – диспозиция! – насмешливо произнес Серьга. – Где ты только и раздобыл такое слово? Долго, наверно, тренировался, чтобы его выучить!

– Посовещаться надо! – упрямо повторил Петля. – Кто их знает, что смершевцы уже нарыли. А может, они уже напали на наш след? Откуда нам знать? Придут и возьмут нас тепленькими… А у нас даже оружия при себе нет!

Гадюкин хотел что-то возразить, но не возразил. Потому что он вдруг понял – в чем-то Петля прав. Конечно, Петля – трус и, как всякий трус, сгущает краски и опасается того, чего опасаться не следовало бы, но… Вот именно «но». Это короткое словечко может всех их и погубить. Потому что они и впрямь не знают, до чего уже успели докопаться те, из СМЕРШа… А вдруг они и впрямь уже обратили внимание и на того же Петлю, и на Серьгу, и на самого Гадюкина, и на всех прочих? Как знать? Ведь неизвестно даже, сколько их на самом деле, тех смершевцев? Днем диверсанты побывали на приисках и видели их. И слышали, что о них судачит народ. Говорят, будто их всего четверо. А вдруг народ ошибается? Вдруг четверо – это только те, которые на виду? А есть еще и замаскированные? А они-то, которые замаскированные, гораздо опаснее тех, которые на виду, потому что их просто так не увидишь. А значит, и не узнаешь, до чего они докопались и до чего додумались. Вот в этом-то и таится главная для диверсантов опасность. Незримый враг гораздо страшнее зримого. Так что хотя Петля и трус, но отчасти он прав. Да, надо посовещаться. Как там Петля выразился? Выработать общую диспозицию? Да, вот именно…

– Ступай, – велел Гадюкин Петле. – И созови всех остальных. Да не шуми и не суетись без надобности.

Петля какое-то время помедлил, неопределенно хмыкнул, затем поднялся и исчез в темноте.

– Все мы, конечно, здесь одним миром мазаны, – отозвался из темноты Серьга. – А наш славный парень Петля больше всех. Опасаюсь я таких… Мало того что он приставлен персонально к тебе, так он еще погубит и меня, и всех прочих. Чую – погубит! Так или иначе, а прикопает. Неужто ты сам этого не понимаешь?

– Понимаю… – односложно ответил Гадюкин.

– И что думаешь делать?

– Не знаю…

– О-хо-хо! – вздохнул Серьга.

Примерно через полчаса из темноты стали вырисовываться силуэты. Прибыли все – и Крот, и Хитрый, и Жених, и сам Петля.

– Что за срочность? – поинтересовался Крот. – Петля меня прямо за ноги стащил с постели…

– Надо поговорить, – коротко ответил Гадюкин.

– Надо так надо, – равнодушно согласился Крот. – Что, опять пойдем дышать степным воздухом?