Белая мышь

Вкус победы должен быть сладким, но Нэнси ощущала какой-то мрачный привкус. Осознав, что крепко сжимает в руке ночную рубашку, она вспомнила момент, когда всё, чему её учили на тренировках, одержало над ней верх, и она нанесла тому немцу удар по горлу. Она закрыла глаза. Хватит. Это было необходимо. Если она хочет воевать наравне с мужчинами, ей придётся принять и последствия. Да, находясь в Лондоне, легко кричать, что надо убивать нацистов. Когда пришлось это сделать своими руками, все оказалось сложнее, чем она предполагала. Чёрт. Причина, из-за которой она возненавидела нацистов, заключалась в их презрении к человеческой жизни, в их жестокости. А теперь ей приходится учиться испытывать презрение к их жизни, не думать о том, что охранник, которого она убила, или тот, чья кровь после выстрела Форнье залила ей всё лицо, были самыми обычными людьми, у них были матери и жёны, и, возможно, они просто оказались втянутыми в процесс, сути которого и сами не понимали до конца. Но какая альтернатива? Напоить их чаем и проявить понимание? Отправить их домой, пожурив за то, что они вторглись на чужую территорию и убивают её жителей? Нет. Ей нужно вобрать в себя часть их жестокости. Ей нужно принести в жертву… что? Уголок своей души.

Что ж. Она согласна.

34

Майор Бём читал письмо от жены, когда в дверь его нового кабинета в Монлюсоне постучал Геллер. Ева писала, что все благополучно, дочь и щенок играют в саду их удобного нового дома на окраинах Берлина. Она была рада, что уехала из Франции и находится сейчас со своим народом. Она также выражала восхищение его трудом и своё желание увидеть его дома, когда все дела будут завершены. Он позавидовал ей. В Монлюсоне намечался интересный фронт работ, но здешнее население характером больше походило на восточных славян, чем на ярких и сообразительных марсельских диверсантов. Он ещё не успел понять, действительно ли местные столь глупы или это притворство. Когда их спрашивали про кочевые группировки маки, их лица принимали отсутствующее выражение. Нет, они никогда не слышали ни о чём таком, сэр. Чиновники хлопали глазами и обещали сделать всё возможное, чтобы помочь майору, но по каким-то причинам запрошенных документов и отчетов было практически невозможно дождаться.

Геллер положил ему на стол нож, и Бём стал его рассматривать.

– Я подумал, вам будет интересно на него взглянуть, господин майор. Его обронили во время нападения на радиовышку в Шод-Эге.

Бём отложил письмо.

– Свидетели были?

Геллер покачал головой.

– Выжило два человека, но они никого не видели.

– Использовался тротил?

– Да, господин майор.

Бём взял нож в руки, проверяя вес.

– Это кинжал Ферберна-Сайкса, Геллер. Обычно ими пользуются британские агенты, которых десантируют во Францию для воодушевления и координации отребья, скитающегося по горам.

Бём несколько раз взмахнул ножом в воздухе и одобрительно кивнул. Качественное оружие.

– Думаю, Геллер, пришло время показать французскому люду, что наше терпение имеет границы.

35

Иногда у Нэнси получалось забыть о войне. В эти считаные мгновения мозг от усталости отключался, и в голове блуждали странные проблески света – как и сейчас, когда она ехала на велосипеде по безлюдным дорожкам. В воздухе уже пахло поздней весной, а сквозь листву пробивался солнечный свет.

Парашютные десанты случались теперь каждую ночь, когда на небе ярко светила луна. И каждый день в лагеря, разбросанные по плато, лесным полянам и заброшенным фермам, приходило всё больше молодых людей. Она их обучала, показывала им, как учить друг друга, распределяла провизию и оружие и тихо кивала, когда они подходили к ней с планами мелких засад, краж и диверсий. На масштабные акции она не отваживалась, но и такие практические тренировки приносили ощутимую пользу. А Лондону остаётся только доверять ей и надеяться, что она не облажается до дня «Д». Не забывала она и о душепопечении – возила деньги семьям, обменивалась с ними новостями. И каждый день кто-то из маки спрашивал её, когда высадятся союзники. И каждый раз она отвечала, что скоро, и надеялась, что так оно и будет. Нэнси понимала, что только после их высадки они действительно смогут начать что-то делать всерьёз. А пока это всё – лишь подготовка.