Белая мышь

Дорога поворачивала, и Нэнси сбавила темп, нехотя возвращаясь в реальность. Тардиват сказал, что поля к югу от реки подойдут для выбросок, и она поехала на них взглянуть. Спрятав велосипед неподалёку, в зарослях, она стала осматривать место. Да, вполне подходящее, если владелец согласится сделать вид, что ничего не знает. Померив площадку шагами, Нэнси насчитала семьсот квадратных метров. То, что надо. Рядом не видно телефонных проводов и кабелей, место достаточно хорошо прикрыто, но при этом и сигнальные огни с подлетающих самолётов будут видны. Что ж, недурно. К западу рельеф резко уходил вверх, в сторону Шод-Эга. Для самолётов эта высота, конечно же, не вызовет проблем, но сейчас ей нужно всё проверить и забраться наверх. Если из города есть удобные подходы к вершине, немцы могут заметить самолёты, прийти сюда и напасть на лагерь, пока её люди собирают контейнеры. А если склон со стороны города и вершина покрыты густым лесом, то стоит рискнуть. Во время выброски нужно будет просто поставить наверху пост наблюдения, который будет своевременно отслеживать фонари и другие следы активности в городе.

Она пошла наверх. По пояснице стекал пот. Может, пришло время поискать дополнительные тайники для уже имеющегося богатства? Некоторые их заначки уже напоминали сокровища Аладдина – столько там было оружия и амуниции. Надо будет отправить испанцев на поиски свежих укрытий – возможно, вдоль разработанных отходных путей. Или ещё лучше – обустроить несколько тайников, о которых будет известно немногим, в отдалении. Если немцы нанесут им жестокий удар, выжившие всегда смогут найти пистолет и пулю.

Когда рельеф сравнялся, она проделала тысячу шагов на юг и, не обнаружив там легкого подступа для немцев, развернулась, вернулась по своим же следам и продолжила идти на север до точки, где начинался резкий крутой уклон в сторону города. Да, отсюда подступ не легче – это ровно то, что нужно. А ещё с этой точки открывался вид на центр города. Если устроить здесь наблюдательный пункт, с него можно будет сигнализировать тем, кто принимает парашюты, если в центре начнется подозрительная активность.

Какое-то движение в городе привлекло её внимание. Что-то было не так, не похоже на обычные передвижения горожан. Она взяла бинокль и навела резкость на группу людей в серой форме, собравшуюся в центре базарной площади. Они немного разошлись, и она увидела, что между ними, на земле, лежат мужчина и женщина в гражданской одежде. Нэнси вцепилась в бинокль. Солдаты подтащили этих двоих поближе, себе под ноги. Женщина вывернулась, и стало очевидно, что она глубоко беременна. Мужчина бился и извивался. Услышать что-нибудь, кроме шелеста листьев вокруг, было невозможно, но было видно, что мужчина кричал, согнувшись пополам. Нэнси судорожно сглотнула – она знала их обоих.

Мужчина был из группы Гаспара. Он был в сарае, когда у неё с головы сняли мешок. Женщину она узнала тоже. Около двух недель назад к ней в городе подошла беременная девушка и сказала, что понимает, что ей не на что претендовать, потому что её муж не в отряде Форнье, но, может, мадам поможет ей чем-нибудь для ребенка? Нэнси дала девушке пятьдесят франков и пару плиток шоколада, зная, что Гаспар взбесится, если узнает, что она помогает семьям его людей. Имя девушки было Элизабет, а её мужа звали Люк.

Солдаты подтащили её к основанию креста на базарной площади и пытались связать ей руки за ним. Эсэсовцы. Люк стоял на коленях перед офицером в начищенных сапогах и кепке майора, о чем-то умоляя его. Тот поднял руку. Один из его солдат достал винтовку и примкнул к ней штык. К горлу Нэнси подступила едкая горечь.

– Нет. Нет. Они не смогут, – вслух сказала она.

Майор опустил руку, и солдат взялся за оружие. Но вместо того чтобы проткнуть живот привязанной женщины, он перерезал его штыком слева направо. Нэнси уронила бинокль, и её вырвало на траву.

Она не хотела больше смотреть. Но она должна. Кто-то должен увидеть это. Она вытерла рот рукой и снова взяла бинокль. Живот женщины был весь красный от крови, а у её ног лежала лиловая жижа. С плеча было сорвано платье, и было видно её белую шею. Она всё ещё была жива и исступленно мотала головой.

– Просто умри, – шептала Нэнси. – Пожалуйста, милая девушка, просто умри.

Люк валялся в ногах у майора и умолял его, сложив вместе ладони. У майора в руках был пистолет, и он направил его в голову Элизабет. Он что-то говорил.

Люк опустил руки. Офицер как будто бы его услышал. Рука майора дернулась. Через мгновение Нэнси услышала эхо выстрела – тихое, как хруст ветки под ногами. Элизабет дернулась. Люк не сводил с неё глаз, стоя на коленях и не двигаясь. Не двигался он и когда к нему подошёл офицер и выстрелил ему в затылок. Потом майор отвернулся и посмотрел на горы, и Нэнси представилась возможность увидеть его лицо.