Белая мышь

– Эй, Денден. Как думаешь, теперь нам лучше будет слышно «Радио Лондон»? – спросила она.

– Не сомневаюсь!

Он включил его и продемонстрировал отсутствие помех. По счастливому совпадению в эфире звучал новый гимн маки. Половина юношей вскочили на ноги, обнялись и стали крутиться вокруг друг друга. Нэнси не могла понять, танец это или борьба. Наверное, они и сами не смогли бы ответить. Она посмотрела на них несколько минут и вышла из-под брезента. Воздух после прошедшего ливня был прохладным и свежим. В небе висел растущий месяц. Она посмотрела на свои руки.

– Вы впервые убили человека? – спросил Тардиват, тоже отошедший от толпы.

Смысла врать не было. К тому же она его должник – это он привел её сюда, он соврал Гаспару, чем спас ей жизнь, он первым вызвался пойти на задание.

– Да, впервые. Знаешь, в Марселе меня муж каждый понедельник возил на маникюр. Сейчас он бы не узнал мои руки.

Тарди выдохнул пар в прохладу ночи.

– Было страшно?

Она задумалась, прежде чем отвечать.

– Нет. И даже когда думала, что сейчас умру сама. Почему-то я была рада… рада, что борюсь. Все так быстро произошло, я злилась на себя. Злилась, что уронила нож, что долго колебалась с первым охранником. Но это был не страх. Это был восторг, – да, вот правильное слово. Господи! – Восторг. Это же ненормально, Тарди, да?

Он снова важно пожал плечами.

– Мы на войне. Здесь нет ничего нормального. Будешь вести себя нормально – тебя убьют. В норме люди пытаются сотрудничать, договориться. Кому это надо? – Он спохватился и глубоко вздохнул. – У вас был хороший план – так расположить взрывчатку на блоках, что первые взрывы выманят охранников из здания, а последний уронит вышку на дорогу. Хороший план. Нам всем стоит быть благодарными, что вы так увлечены своей работой.

Она хотела поспорить. Да, планирование и выполнение задания – это… здорово, без сомнений, но вот убийство… Она хотела сказать, что ей совершенно не понравилось убивать. Она рада, что осталась в живых, и – да, всё это было очень здорово, но какому человеку понравится убивать? Только тому, кого она хочет стереть с лица земли. У неё закружилась голова.

– Нэнси-и-и-и! – послышался голос Дендена, бредущего во тьме с бутылкой в руке, и Тардиват испарился в лесу, прежде чем она успела что-нибудь сказать. – Нэнси-и-и!

Она пошла к нему.

– Я здесь, дурачок. Ты хочешь всю немецкую армию сюда созвать?

Денден шёл, запинаясь и хихикая.

– Это полная победа, дорогая, – обнял он её. – Хочешь подурачиться?

Она доверяла ему, но свеситься с выступа, обвязавшись верёвкой, другой конец которой привязан к каштану в шести метрах от края, – это казалось не дурацкой, а совершенно сумасшедшей затеей.

– Ты хочешь, чтобы мы повисли на краю этой скалы? – спросила Нэнси.

Денден тянул за свою верёвку.

– Дорогая, клянусь тебе, ты и сама очень хочешь повиснуть, просто ты пока об этом не знаешь.

Удовлетворившись качеством узла на своей верёвке, он взял её за руку и подвёл к самому краю обрыва. Её верёвка всё ещё казалась не особо туго затянутой. Было темно, но Денден рассмотрел выражение её лица.

– Нэнси Уэйк, пока ты напивалась дешёвым шампанским в дешёвых барах, я натягивал верёвки для выступлений воздушных акробатов и канатоходцев. Их было с тысячу. Доверься мне. Просто иди, пока не дойдёшь до самого края, встань спиной и откинься назад, насколько сможешь. Это восхитительное ощущение.

И он подал пример: упёрся ногами в обрыв, схватился за верёвку и упал в тёмную бездну.

А почему бы и нет? Нэнси встала спиной, расставила ноги и отпустила тело. Спину и голову тут же потянуло вниз под действием силы притяжения. Верёвка натянулась, комфортно удерживая её на весу. Она поняла, о чём говорил Денден, – удовольствие было абсолютно реальным. Она немного ослабила верёвку, откинувшись чуть дальше и согнув спину, а затем рассмеялась – глубоким клокочущим смехом, идущим откуда-то из ступней и сотрясающим всё её тело. Бездна тянула её вниз, ветер трепал по лицу волосы, но кого волнует, чего хочет бездна? Сила притяжения подчиняется капитану Нэнси Уэйк.

– Я никогда не пила дешёвое шампанское, Денден, но ты был прав, мне это нужно сейчас.

Денден высвободил одну руку, поднял в воздух ногу и стал раскачиваться из стороны в сторону.

– Это мой любимый цирковой трюк. Всегда, когда я сгорал от ненависти к своей грешной натуре – а это случалось каждый раз, когда меня влекло к какому-нибудь мальчику, то есть каждый день без исключения, – я шёл и вис на верёвке. Без страховки. После этого, побывав на грани, я снова чувствовал себя живым.

– Ощущение, что ты всему миру говоришь «да пошёл ты!», – сказала Нэнси и ухнула, слушая во тьме эхо собственного голоса. Это её развеселило, и она засмеялась.