Белая мышь

– Тогда я поеду и достану нам радио. Ты как-то говорил, что в Сен-Амане есть лишнее, оставшееся от девушки, которую схватили в марте?

– У вас ничего не получится, – сказал Гаспар, поднимаясь на ноги. – Пойду к своим.

Денден дождался, когда Гаспар выйдет из сарая, и только тогда ответил.

– Да, мы останавливались с моим другом-мотоциклистом в кафе на площади. Там работает Бруно, он сказал, что у него есть лишний комплект в надёжном месте. Но нам не на чем ехать, Нэнси. Машин больше нет.

– Значит, на велосипеде, – твёрдо сказала она.

– Но до Сен-Амана больше ста километров.

– Через горы немного меньше. – Она знала это и без утерянных карт. Теперь местные дороги и тропы были ей известны почти так же хорошо, как и Гаспару. Денден, Форнье и Тардиват обменялись встревоженными взглядами.

– Я достану вам велосипед, – наконец сказал Форнье.

– Но почему ехать нужно тебе, Нэнси? – спросил Денден. – Разве нельзя послать кого-то из парней? Тебе нужно проверить, какие из наших тайников целы, и как можно лучше вооружить людей.

– У тебя остались мои записи, Денден?

Он достал их из заднего кармана.

– Тогда ты и сам можешь это сделать. Ты, Форнье и Тардиват. А я смогу пробраться через блокпосты – больше это не удастся никому.

Он положил записи к ней в карман и взял её руки.

– Нэнси, здесь повсюду – твоё лицо.

– На постах они не моё лицо видят, они видят обычную французскую домохозяйку. Слушай, я знаю, что вела себя как последняя идиотка. Я всё испортила, мне и исправлять.

Из сумки она достала платье, оставшееся после рейда на штаб гестапо. Кровь на нём засохла, и оно стало твёрдым.

– Тарди, можешь ли ты сделать из этого что-нибудь приличное, похожее на платье вдовы? Господи, я многое бы сейчас отдала за материал моей ночной сорочки.

Тардиват закурил сигарету.

– У меня в рюкзаке ещё есть парашют.

– Значит, сможешь, Тарди?

Он сморщился, когда она назвала его по имени.

– Да, смогу, командир. К утру. Поспите, вымойтесь. Вы похожи на ведьму из сказок, а не на домохозяйку.

Он взял у неё окровавленное платье и вышел из сарая. Она смотрела ему вслед и вспоминала ночную сорочку. Он сшил её в знак восхищения, дружбы, единения, и всё это она теперь потеряла – и отношение, и людей. Людей не вернуть, но ей очень нужно вернуть отношение.

Форнье тоже встал и тронул Дендена за плечо.

– Нам стоит заняться этим прямо сейчас, Денден.

Денден кивнул.

– Одну минуту, – сказал он и подождал, пока Форнье, втянув голову в плечи, не вышел из сарая. – Ты убила Бёма? Мне рассказали про предложение, которое он сделал тебе в Курсе, и про то, что сказала Энн.

После того как он это произнёс, сразу стало легче.

– Нет. И он сказал, что Анри всё ещё жив. Я знаю, что сейчас мне нужно всё исправить здесь, Денден. Я не могу уйти на его поиски, пока мы всё здесь не восстановим.

Он встал и тронул её за плечо.

– Сочувствую, Нэнси.

– Жюль выжил? Я его не видела.

Он отвернулся.

– Выжил, но не отваживается говорить со мной, после того как Гаспар… Поспи.

И он тоже ушёл.

На следующее утро она проснулась разбитой. Тело ломило от сна на холодной земле и ушибов, полученных в ходе рейда на штаб. Рядом лежало платье. Она пошла вымыться в горный ручей, впадающий в равнинную реку. Кто-то когда-то рассказывал ей, что целые века ушли на то, чтобы дождевые воды пропитали землю и снова поднялись на поверхность в виде этих источников – очищенные и обогащённые. Нэнси выскребла из-под ногтей кровь, тщательно вымылась и надела платье, которое Тардиват выстирал и перешил в более приличное и простое. Оно было ей немного велико, но Тарди предусмотрел ленту на поясе, подобную тем, что носят женщины в Шод-Эге, – очень французский способ сделать нездоровую худобу привлекательной. Она пригладила волосы, убрала их за уши и надела туфли. Не армейские ботинки и не каблуки, а обувь на плоской подошве, хлипкую и картонную, – её она надевала, когда нужно было пробраться через блокпосты.

Маки, собравшиеся вокруг костров, на которых готовился завтрак, рассматривали её с удивлением. Они так привыкли, что обычно она ходит в штанах и армейской гимнастёрке, что её появление в образе обычной французской женщины их шокировало. Денден и Тарди ждали её у сарая. Между ними стоял велосипед с железной рамой.

– Это тебе от Форнье, – бодрым голосом сказал Денден, когда она подошла. Но сам Форнье не пришёл её проводить, подумала Нэнси. – А я вот что нашёл, – протянул он ей очки для чтения. – Взял их на случай, если мои разобьются. Ещё я пытался вспомнить название кафе, в котором работает Бруно… но даже под дулом пистолета не смогу.

Он начал описывать нужную ей площадь и то, как свет ложится на стены зданий в полдень, и какие там гостеприимные люди. Нэнси положила руку ему на плечо, и он замолчал.

– Я найду, Денден.

Она понимала, что за этой болтовнёй скрывается страх за неё. Тарди оттолкнулся от стены и что-то достал из кармана. Крест на цепочке. Он показал его ей и, ничего не говоря, застегнул у неё на шее. На секунду ей показалось, что он жжёт ей грудь, но нет, это был просто холод металла.

– Ты христианин, Тарди? – спросила она.