Белая мышь

В глаза ей он по-прежнему не смотрел, но в его голосе уже не было злости.

– Я старался, получалось не всегда. Но если вы должны выглядеть как вдова… Они обращаются за помощью к Богу.

56

Концентрируйся, Нэнси. В Сен-Амане – базарный день, значит, толпа обеспечит прикрытие. С другой стороны, в толпе много глаз, и кто-то может её узнать. Чёртовы плакаты. Она надела очки, которые дал Денден. Они немного сжимали мир, но хотя бы не мешали видеть. В очках, в бедном платье, в немодной шляпе – в таком виде мужские взгляды ей не грозили.

Народу на площади было не очень много. По углам серые стены подпирали немецкие солдаты. Она вспомнила, как Денден описывал то приветливое кафе. Маленькая площадь рядом с рекой, говорил он, между ними – каштановое дерево. Значит, это не та площадь. Здесь с одной стороны стояла церковь, а с другой – мэрия. И слишком высоко для реки.

Она подошла к одной из палаток и купила несколько картошин и облезлый кочан капусты, которые сложила к себе в верёвочную сумку. Теперь она была похожа на женщину, которая возвращается домой с рынка. Взяв велосипед, она покатила его мимо солдат к южной части площади, не смотря на них, но и не выпуская из поля зрения. Для них она старалась остаться невидимкой.

Дорога резко уходила вниз, к реке. Узкие улочки пустовали, дома были закрыты ставнями, и, казалось, жизни в них нет. Она посмотрела направо и налево – где же площадь? Не говорил ли Денден что-нибудь про вид, чтобы она могла понять, куда поворачивать, когда она доберётся до реки? Придётся ехать наугад. Налево. Если площади там не будет, ей придётся устроить небольшой спектакль, постукать себя по карманам, засуетиться – притвориться, что забыла что-то, и вернуться.

Полноводная река бурлила под древними каменными арками моста. Она улыбнулась. Он слишком узкий для грузовика с солдатами, так что Сопротивлению не придётся его взрывать. У него есть все шансы простоять ещё лет пятьсот. Она остановилась, словно любуясь видом. Вдоль противоположного берега тянулась пешеходная тропинка и узкая полоска леса, а справа от неё на этом берегу дорожка шла вдоль старой городской стены.

Значит, налево. Господи, как же хорошо, что ей не пришлось работать в городе. Конечно, она чуть не сгнила от лесной сырости, пока ребята не притащили ей автобус, но по крайней мере ей не нужно было день за днём жить под полуприкрытым взглядом всех этих домов, когда непонятно, какого рода тихие беседы, переговоры и игры ведутся за закрытыми дверями.

Она прошла два заброшенных склада и украдкой взглянула вверх, в сторону церкви. Среди деревянных фасадов на площади мелькнуло что-то зелёное. Она поднялась и оказалась на площади из описания Дендена.

Она была точно такой, как он описал, – карикатурой маленького французского городка: скопление высоких зданий с одной стороны, старая семинария – с другой. Дерево в центре площади с толстым, покрытым наростами стволом тоже казалось очень древним, но возраст не мешал ему шелестеть свежей листвой под дуновением летнего ветерка. Она подумала о многотысячных войсках, высаживающихся сейчас на севере Франции, о каждом отдельно взятом десантнике, который наполняет их новой надеждой.

Она прислонила велосипед к стене в узком переулке и повесила на плечо сумку. Кафе было открыто, но у неё не было ни пароля, ни кода, да и очаровательный молодой человек, про которого рассказывал Денден, уже, наверное, отправлен на работы в Германию или исчез где-то в горах. Она вошла внутрь. Неплохое маленькое кафе: шесть столиков, барная стойка, трое посетителей – все пожилые мужчины – и бармен. Он был очень крепко сбит, с большими руками и красным лицом. Не слишком ли он откормлен, чтобы ему можно было доверять? Она вспомнила о своих знакомых с чёрного рынка Марселя. Любой из них перережет тебе горло за сто франков, но они были слишком принципиальны и независимы, чтобы иметь какие-то дела с нацистами. А вот с мужчинами в костюмах, начищенных ботинках и с портфелем следовало проявлять осторожность.

Она заказала бренди, заплатила, выпила и поставила стакан на барную стойку.

– А Бруно здесь ещё работает? Его старый друг попросил меня передать ему сообщение.

– Передайте сообщение мне, и я скажу ему, когда увижу в следующий раз. Если увижу, – сказал бармен, вытирая стакан грязным полотенцем.

Она посмотрела ему в глаза.

– Может, мне подождать? Вдруг он придёт.

Он пожал плечами и нарочито небрежно сказал:

– Если речь про велосипед, который он продаёт, то он стоит сзади, во дворе. Можете пойти посмотреть, если хотите.

Последнее, что Нэнси хотелось сейчас видеть, – ещё один велосипед, будь он неладен. Она и так-то еле передвигает ноги, а щиколотка уже явно кровоточит.

– Да, именно! – бодрым голосом ответила она.

На заднем дворе и правда стоял старый велосипед, над которым они склонились на случай, если кто-то следит за ними из соседних домов. Нэнси начала проверять сиденье и приняла соответствующее выражение лица.