Белая Смерть

Её слова перешли во второй стон, и она запрокинула голову, когда он скользнул в неё пальцами. Он всё ещё использовал язык, подавляя желание вонзить клыки во внутреннюю сторону её бедра. Он ощутил укол боли в груди и застонал, уткнувшись лицом в её бедро и закрыв глаза.

— Ты правда хочешь, чтобы я остановился? — спросил Ник.

Её пальцы сжались в его волосах.

— Конечно, я не хочу, чтобы ты останавливался, — произнесла она, хватая ртом воздух. — Зачем ты остановился?

— Ты сказала, что мы не можем.

— Ты опять возбудился из-за Даледжема? — спросила она жёстким, почти обиженным тоном. — В этом дело, что ли?

Ник зарычал на неё. Ничего не сумел с собой поделать.

— Проклятье, Уинтер… почему? Почему ты до сих пор на этом зациклена? Это ты. Ты знаешь, что это ты. Любые сомнения, которые могли остаться у нас обоих, теперь развеялись. Я это знаю. Ты это знаешь…

— Он всё равно красивее меня, — упрямо сказала она.

— Хрень собачья, — прорычал Ник. — Ты вообще себя слышишь, бл*дь?

Воцарилось молчание, и он чувствовал, как она борется с иррациональностью своей реакции на Джема. Он ещё даже не укусил её, но готов был поклясться, что до сих пор чувствовал её злость, пока она боролась с этим чувством, и какая-то её часть хотела злиться на него из-за того, что логически не имело никакого смысла.

Забавно, но это напоминало ему Даледжема.

Это напоминало ему, как Джем просыпался после снов, где Ник изменил ему или дерьмово с ним обращался, и потом Джем всё утро злился на Ника, виня его за то, что сделал Ник-из-сна.

Ник вспомнил, как он справлялся с видящим в такие периоды, и почувствовал, что его член стал ещё твёрже.

Он забрался на Уинтер, оседлав её на постели.

Он стиснул её волосы одной рукой и, возможно, впервые по-настоящему ощутил её как Джема. Не просто в какой-то абстрактной я-знаю-что-это-правда-но-это-всё-равно-слишком-странно манере; он буквально ощутил там продолжение, странное чувство завершённости, словно какая-то часть его самого вернулась к нему.

При этой мысли Ник погрузил клыки в плечо Уинтер, ощутив её реакцию, и она застонала, вытянув ноги в своеобразном блаженстве и стиснув его руки маленькими ладошками. Он рычал, пока пил, и его раздражение окрасилось почти весельем, когда он почувствовал её желание злиться на него.

Совсем как Джем, бл*дь.

В точности как Джем, бл*дь.

Он поднял голову, посмотрев на неё.

— Ты — это он, — сказал Ник ворчливым тоном. — Ты правда не понимаешь? Со временем я чувствую это всё сильнее. Я постоянно ощущаю, что ты вспоминаешь. Я чувствую, что ты вспоминаешь меня. И да, это охеренно меня заводит. Почему, чёрт возьми, это не должно меня заводить, Уинтер?

Отпустив его руки, она мрачно посмотрела на него, скрестив свои руки на груди.

Он зарычал, подавляя импульс снова укусить её.

— Это ты схватила меня за член при нашей первой встрече. Это ты вспомнила меня первой. Наверное, потому что я стёр свою память как грёбаный идиот… а может, потому что ты всегда была менее трусливой, чем я, когда дело касается наших отношений.

Уинтер мрачно смотрела на него, упрямо выпятив подбородок.

— Ты снова говоришь о нём, — прорычала она.

— Я говорю о тебе, мать твою!

Уставившись на неё, он подавил прилив жара, граничивший с агрессией.

— Ты правда вспоминаешь больше вещей, — прорычал он, легонько тряхнув её. — Ведь так? Почему ты мне не говоришь? Это тебя пугает? Это заставляет тебя сомневаться в нас? Что?

Она поморщилась, сердито глядя на него в такой манере, от которой Нику хотелось снова её тряхнуть.

— Что? — рявкнул он. — Раньше со мной было плохо? Ты не хочешь это помнить? Или тебе просто нужна причина думать, что у нас ничего не выйдет?

Помедлив, когда её суровый взгляд сделался ещё мрачнее, сверкая в лучах солнца, которые лились от купола Лондонской Охраняемой Зоны, Ник зарычал.

— Ты же не будешь утверждать, что дело действительно в том, что мужская версия тебя «слишком красивая»? Пожалуйста, скажи мне, что мы не спорим… вместо того чтобы трахаться… из-за чего-то настолько глупого, Уинтер.

Вывернувшись из его рук, она шлёпнула его по груди.

— Я не говорю тебе, что ты глупый! — вспылила она. — Даже когда ты ведёшь себя глупо!

— Я не говорил, что ты глупая, — огрызнулся он. — Я сказал, что это… вся эта ситуация глупая. Всё это дерьмо с внешностью Даледжема. Этот твой бредовый страх, будто к нему меня влекло сильнее, чем к тебе. Особенно учитывая то, что он — это ты. Особенно учитывая то, что ты, бл*дь, сногсшибательна, Уинтер… и я предпочитаю женщин… и ты, бл*дь, сногсшибательна, Уинтер, — прорычал он, снова легонько тряхнув её и не сумев сдержаться. — Как будто это вообще важно! Ты раньше шутила, что единственная цель твоей внешности сводилась к тому, чтобы я переборол свою изначальную склонность предпочитать женщин. Поверхностная внешность всё равно не имеет почти никакого значения для связанных супругов, чёрт возьми…

— Хрень собачья! — рявкнула Уинтер, шлёпнув его по груди.