Белая стрела

— Больше так не делай, — наклонился над ним и вышел. У судьи запотели очки, а другие, курившие и молча наблюдавшие, переглянулись.

— Да, — сказал кто-то. — Красиво он его уделал.

На следующее утро во время построения начальник отряда, старший лейтенант, влепил Орлову с Медведевым (так звали дневального) по пять суток штрафного изолятора.

— Кончай перекур, — прервал мысли напарника Иван Федосович, заплевав бычок, и они встали. Звонко застучал молоток, в унисон бухала кувалда, по сторонам летели искры.

В последних числах декабря, когда зону засыпало снегом и ударили сибирские морозы, Алексею пришла из Тулы посылка от матери. В ней были теплые вещи и еда, пара блоков «Явы», а еще письмо с поздравительной открыткой. Мать писала, что у них с отчимом все хорошо, интересовалась здоровьем сына и обещала к лету приехать на свидание.

Затем был Новый год, в отряде установили небольшую елку, украсив самодельными игрушками. А после ужина, состоявшего по такому случаю из макарон по-флотски, мягкой булки и компота из сухофруктов, отряды повели на праздничный концерт в клуб. Под ногами хрупал белый снег, над головами клубился пар, в темном высоком небе мерцали звезды. Концерт ставили своими силами, он, что называется, удался. Хор из лагерного актива убедительно исполнил «Вечерний звон», сорвав бурю аплодисментов, за ним выступили чтецы, жонглеры и куплетисты.

После отбоя, запершись в каптерке, Варава с Орловым выпили немного спирта, закусив продуктами из посылки, а потом, открыв форточку, закурили.

— Что будешь делать, когда освободишься? — поинтересовался Алексей.

— Тут сидит один бывший майор из Якутии, в прошлом начальник милиции города Нерюнгри, я ему как-то помог, — выдул Игорь вверх струйку дыма. — Так вот, он обещает дать мне письмо к приятелю, тот служит начальником охраны в компании «Алроса».

— Чтобы помог с работой?

— Ну да. Они занимаются добычей алмазов, там нужны люди, и приличные заработки. Так что заскочу к родителям, а от них прямо туда. Глядишь, чего получится. Чем черт не шутит?

— Верное решение, — погасил окурок Алексей. — Я бы тоже так сделал.

Потом они отправились спать. За окнами казармы бушевала вьюга, где-то дребезжало стекло, тоскливо выл ветер.

В первых числах января, после работы, Орлова вызвали в кабинет начальника отряда, который сообщил, что к нему приехали.

«Неужели мама? — возникла мысль. — А писала, что к лету».

Находившийся там же ДПНК приказал одеться и сопроводил заключенного в отдельно стоящее в углу жилой зоны одноэтажное кирпичное здание, огражденное колючей проволокой. Внутри оно походило на гостиницу, со шторами на окнах, несколькими чеканками на стенах и десятком окрашенных слоновкой, аккуратно пронумерованных дверей. Пройдя коридором, остановились у последней.

— Тебе сюда, — указал пальцем майор и заскрипел ботинками обратно.

Алексей толкнул дверь, переступил порог комнаты. Она была средних размеров, с двумя застеленными кроватями, столом со стульями посередине и платяным шкафом.

От окна в морозных разводах обернулся человек. Это был Увалов.

— Ну, здорово, Леш, — прошел вперед и облапил Орлова.

— Здорово, Толя, — улыбнулся тот. — Какими судьбами?

— На свидание к тебе. С рождественскими гостинцами и новостями.

— Новости — это хорошо, послушаю.

— Так, ты сначала снимай шапку и бушлат да запри дверь, а я пока организую пожрать. Времени у нас навалом.

Через несколько минут они сидели за столом, на который приятель из спортивной сумки поочередно выложил колбасную, сырную и рыбную нарезки, такой же, в фольге, дарницкий, банку корнишонов и пакет абхазских мандаринов.

— А теперь главное, — расстегнув стильный пиджак, достал из бокового кармана плоскую мельхиоровую фляжку. Снял с нее колпачок, набулькал доверху и протянул Орлову.

— Ну, за Новый год и встречу! — Фляжка звякнула в колпачок, выпили.

— Шамовки[19] для тебя полная сумка. И еще подарки от ребят: электробритва и транзисторный приемник.

— Как там они?

— Да вроде нормально.

— А ты?

— Я теперь, Леша, помощник Жириновского в Думе. Знаешь такого?

— Кто ж его не знает, — улыбнулся Орлов. — Выходит, не зря ходил на партийные тусовки?

— Выходит. Ну да ладно, это все лирика, теперь о главном. Мы тут подсуетились и кое-что сделали для пересмотра твоего дела. Левитин проскочил в Белгород, где сидит хмырь, давший ложные показания, и тот отыграл обратно. Через Филатова его заявление передали в приемную Генерального. Потом я рассказал о тебе Вольфычу. Мол, патриот, настоящий офицер, пострадал от режима, и он подписал депутатский запрос на имя Скуратова с просьбой разобраться. А еще встретились с Гуляевым с твоим адвокатом, рассказали новые обстоятельства, и тот накатал жалобу на приговор в Верховный суд.

— Спасибо вам, — растроганно сказал Орлов.

— Да ладно, брось, — шутливо толкнул в бок приятель. — Мы ж всегда друг друга выручаем.

Эту ночь они не спали, проговорив до утра, а в десять однокашник ушел, заронив робкую надежду.

Глава 21. На свободу с чистой совестью