Белая тигрица

   Еле держась на ногах, я принимал поспешные поздравления и уверения в преданности. Каждый считал своим долгом сказать, что он безумно рад моему возвращению. Я воспринимал это как глупый фарс, особенно после того, как со мной раскланялся Кристофер. В глазах у него была легкая паника.

   - Ну, наконец-то, Энди! - ухмыльнулся он, - без тебя жизнь в столице почти заглохла! Мы чуть не умерли со скуки!

   - Ничего, - сказал я, - скоро тебе будет весело, можешь даже не сомневаться.

   Эскер подойти не решился, он исчез за чужими спинами. Я отыскал взглядом белокурую голову своего спасителя Карсти. Он сдержанно поклонился. Толпа начала потихоньку расходиться.

   - Я с ног валюсь, - шепнул я Нарциссу.

   - Пойдем, - кивнул он, - пойдем отсюда, пусть сам разбирается!

   - Я сейчас...

   Ольвин сидел на полу, обняв колени. Я подошел к нему и протянул ключ.

   - На. Я ее запер.

   - Спасибо, - сказал он сухо, и в его взгляде не осталось уже ничего от прежней теплоты и доверчивости.

   Я этого взгляда не выдержал и отвернулся.

   Нарцисс увел меня в свои покои. Не раздеваясь, я рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку. Уснуть и не проснуться не хотелось только по одной причине: надо было во всем этом разобраться. Слишком много получалось совпадений! Слишком! По этой же причине я вообще не смог заснуть.

   Нарцисс сидел напротив в кресле. На нем был торжественный белый костюм, расшитый серебром и жемчугом, малиновый плащ и малиновые сапоги, волосы пышно завиты, на тонких пальцах кольца и перстни, на груди золотая цепь, в ухе, как всегда, алмазная серьга. Он приехал на свадьбу, а не на похороны. Отчасти я даже мог понять его возмущение.

   - Так что у вас там произошло?.. Энди, я же вижу, что ты не спишь!

   Язык у меня еле ворочался.

   - Они же всегда были врагами. Что тебя удивляет?

   - У них всегда были какие-то сложные отношения, но врагами они не были. Это неправда.

   - Я знаю, что Оорл обходился с ним очень жестоко.

   - Это ничего не значит. Если б мой отец любил меня так, как Оорл своего сына! Он готов был достать для него луну с неба...

   Я почувствовал, что Нарцисса сейчас можно спрашивать о чем угодно. Я сел.

   - Это правда, что барон отравил твоего отца?

   Он побледнел немного, но не возмутился.

   - Скорее всего, это так.

   - И ты?!..

   - А что мне оставалось делать? Барон был моей опорой, с ним я ничего и никого не боялся, разве что его самого... но меня он любил почти как сына, точнее сказать, свою безответную любовь к сыну он переносил на меня. Он был мой. Теперь у меня выбита опора из под ног: Тифонский и Тиманский герцоги совсем обнаглеют, да и Алонский может сорваться с цепи как пес! Я не представляю, Энди, что я буду без него делать! Твой Ольвин мне не помощник... но уж черт с ним, пусть живет и здравствует, раз ты так хочешь... Ну, что они не поделили, что?!

   Теперь пришла моя очередь говорить откровенно. Нарцисс мне ответил, а я ему еще нет. Он ждал.

   - Данаю Доминицци, - сказал я.

   - Ах, вот в чем дело! Так вы за ней сюда явились?

   - Конечно.

   Нарцисс рассмеялся.

   - Тебе, наверно, понравилось похищать чужих жен!

   - Ничего в этом хорошего нет, - пробурчал я недовольно.

     **********************************************************

   ********************************

     В раскрытые настежь окна врывались звуки и запахи дождливого летнего дня. Дождь моросил мелко и монотонно, я тупо смотрел в потолок, и в голову сами собой лезли какие-то рифмы. Нет, я не сочинял, я не смог бы, они сами прорывались откуда-то из подсознания.

     Это не малодушие,

   Это моя тоска,

   Тяжкая как удушье,

   Вязкая как мука,

   Боже, дай равнодушия,

   Чтоб не подать мне вида!

   Это не малодушие,

   Это моя обида...

     У меня не было ни сил пошевелиться, ни желания хоть что-то изменить в этом безумном мире. Я был слаб, ничтожен и раздавлен обстоятельствами окончательно.

   В дверь постучали, и сердце почему-то оборвалось от стука. Нарцисс открыл сам, на пороге стоял Ольвин.

   - Похороны завтра утром, - холодно сказал он.

   - Ладно, - кивнул Нарцисс.

   - Мне нужно видеть Энди Йорка.

   - Прошу вас, барон!

   Молодой барон Оорл не соизволил даже присесть ко мне на край кровати, он разговаривал со мной стоя.

   - Могу я узнать, где моя сестра?

   - Дома, - сказал я.

   - Я имею в виду свою младшую сестру, Лючию Андорм.

   - Дома, - повторил я, - если не ушла к портнихе.

   Он растерялся, глаза удивленно распахнулись.

   - Ты хочешь сказать, что Нолли...

   - Твоя обожаемая сестра, - докончил я.

   - Этого не может быть... она бы нас узнала.

   - Она узнала тебя сразу. А я никак понять не мог, за что она тебя так любит.

   - Я тоже...

   Ольвин снова нахмурился и отступил к двери. Какие-то мрачные выводы он из этого сделал, но поделиться ими не пожелал. Он уже был сам по себе, а я сам по себе. Он не хотел иметь с Энди Йорком ничего общего.

   - После похорон я вас в своем замке видеть не желаю, - сказал он с убийственным хладнокровием.

   Я ожидал чего-либо подобного, а Нарцисс чуть не задохнулся от возмущения. Он глотал ртом воздух, подбирая слова, и разразился бы жуткими воплями и угрозами, если бы в раскрытые окна не ворвался душераздирающий рев белой тигрицы. Как гром среди ясного неба, как глас божий, как последняя надежда!