Белая тишина

После этого его отвели в большую комнату, уложили на узкую жесткую кровать. И он опять потерял сознание.

…Где-то далеко звенели бубенчики-колокола ямщичьих лошадок, они все ближе и ближе. Нет, это не ямщик, это ехал какой-то большой начальник, укутанный в мягкий и теплый тулуп. Начальник торопился по своим важным начальничьим делам, не велел останавливаться, и лошади снежным вихрем промчались мимо. Опять наступила тишина. А ветер дует в затылок… Почему только в затылок? Вот опять зазвенели бубенчики-колокольчики. Это возвращался важный начальник. Остановил лошадей, высунул голову из теплого тулупа. Э, да это же тот офицер, который погнался за хунхузами.

«Как зовут тебя? — жестко спросил офицер. — Откуда ты? Сколько было вас? Где хунхузы? Сколько было их? Не знаешь? Как это не знаешь? Тебя они убили, а ты не знаешь? Да какой же ты охотник после этого! Ты не охотник! Ты не охотник! Ты не охотник!»

Пиапон открыл глаза и увидел, что над ним стоят двое людей в белом. Он хотел пошевелить рукой, но рука была так тяжела, что он еле сдвинул ее с груди на живот. Во рту пересохло. Один из мужчин подал воду. Пиапон сделал глоток, второй и почувствовал облегчение.

Мужчины в белом ушли, а немного погодя пришла женщина и начала с ложечки кормить Пиапона.

Через два дня его перевезли в прежнюю палату, где он лежал в первый день прибытия в больницу. С этого дня Пиапон стал поправляться, через полмесяца он впервые встал на ноги и испуганно сел на кровать: ноги были словно чужие, слабые и противно дрожали. Его сосед справа, бородач Кузьма Полухин, бодрил:

— Ничего, друг, бывает. Давай смелее, смелее. Держись за спинку кровати, сделай шаг, второй. Хорошо.

Пиапон прошел до дверей и обратно и в изнеможении опустился на кровать.

«Как же я буду охотиться?» — с тоской подумал Пиапон.

— Устал? — сочувственно спросил сосед слева молодой русоголовый парень, звали его Илюшей. — Ты, наверно, раньше не болел, потому так страшишься, аж побелел.

Пиапон да самом деле не помнил, болел он когда или нет, легкую головную боль он не признавал за болезнь, резь в желудке от худой пищи переносил на ходу, а других болезней он не знал.

Отдохнув немного, он опять встал на ноги и повторил тот же путь, который только что проделал. Больные уважительно смотрели на него.

— Упорный человек, — сказал один.

— Охотник, — добавил другой.

— Молодец ты, Петр, молодец, — хвалил Кузьма, он перекрестил Пиапона в Петра.

«Больше ходить, меньше лежать», — думал Пиапон.

Вечером у него подскочила температура, и доктор запретил ему вставать.

— Доктор, пускай меня домой! — попросил его Пиапон. — Моя уже вставай на ноги, ходи. Больше моя не могу здесь лежать. Как лежать, когда нада ходи? Надо юкола зима готовить, детей кормить, сам кушай.

— Не могу отпустить, пока рана не заживет, — ответил врач. — И температура у тебя подскочила.

Пиапон, честно говоря, никак не мог понять назначения этих стеклянных трубочек. А когда Кузьма объяснил ему, что этой трубочкой проверяют повышение или понижение жара человеческого тела, он улыбался и отвечал, что у каждого человека поднимается жар, если он будет бежать на лыжах вслед за лосем, это можно определить и без трубочки.

— Доктор, пускай домой, — продолжал он уговаривать.

Доктор подумал и сказал:

— Как ты вернешься домой без косы?

— Да, эта худа, — ответил Пиапон, подумав.

— Вот видишь, надо тебе лежать у нас, пока у тебя не вырастет новая коса.

Доктор не удержался и улыбнулся. Но Пиапон не заметил улыбки доктора, он всерьез воспринял его слова.

«Да, без косы не бывает охотника, — думал он. — Все наши предки ходили с косами, без косы нет удачи ни на охоте, ни на рыбалке. Да и мужского вида нет без косы, голова круглая, волосы в разные стороны торчат — точь-в-точь как кочка на болоте. Но волосы я могу отрастить и дома, зачем мне из-за этого здесь лежать?»

Пиапон хотел высказать эту мысль, но доктора уже не было в палате. Так Пиапон остался в больнице. Через несколько дней, когда спала температура, ему разрешили опять вставать, делать недолгие прогулки по палате, по коридору. Тут он и познакомился со многими больными. Известно, выздоравливающие больные — самый разговорчивый народ.

После выздоровления Кузьмы на его место положили худого, тоже бородатого человека, у которого болела правая нога. Илюша объяснил Пиапону, что у нового соседа опасная для жизни болезнь ноги, если сейчас же не отрежут ногу, то человек умрет.

— Как будут резать кость? — поинтересовался Пиапон.

— Пилой распилят, — ответил Илюша.

— Обыкновенной пилой?

— Да. Только она чистая, и только для человеческой кости.

Через несколько дней Пиапон своими глазами увидел, что нога соседа была отрезана выше колена. «Пожалуй, Илюша прав, кость топором не перерубишь, она трещину даст, — подумал Пиапон. — Но как можно живого человека ногу распилить?»