Белая валькирия

– Скажете, что это информация «штабиста». Все, баронесса. Мне пора уходить. Прощайте…

***

Сотрудники ЧК Воронежа никого не нашли в доме. Они все перевернули вверх дном, но и следа баронессы фон Виллов там не было.

– Опоздали! – сказал один.

– Но она совсем недавно была здесь, – сказал второй.

– И что? С нас теперь головы снимут. Был приказ, чтобы она из города живой не ушла.

– Так можно сказать, что она была убита при попытке ареста. Оказала сопротивление и получила пулю, – предложил третий. – Кто станет проверять? Ведь ни Губельман, ни Барышникова в Воронеже больше нет.

– А тело? – спросил первый.

– Какое тело? Сейчас ежедневно с два десятка тел на улицах города после ночи подбирают. Кто проверять станет. Составим документ честь по чести. И все.

– А коли потом выяснится, что жива она?

– Потом не наше дело. Сказали прийти в дом и взять эту девку. Скажем, что оказала сопротивление и была убита. Нам её портрета не показывали.

– Он дело говорит. Не сделаем так, нас во всем и обвинят. Ты что Барышникова не знаешь?

– Как не знать!

– Тогда делаем, как он говорит. Мертва девка – и все тут! Кто проверять станет. Пушки уже под городом гремят. Или не слышно? Скоро все равно улепетывать отсюда.

– Хорошо! Но тело быть должно. Нужно подобрать кого-то подходящего под описание.

– За этим дело не станет. Вчера только целую семью ювелира вырезали на Губернаторской. И среди трупов дочь хозяина.

– Ты лично видел?

– Был там и протокол составил. И протокол это еще у меня в кармане. Не отдал. Времени не было. Перепишу и мертвую девку исключу из него. Выдадим её за нашу.

– Тогда все в порядке…

***

Воронеж

Новая власть.

Октябрь, 1919 год.

Утром 30 сентября поручик Лабунский успел побывать на рынке. Люди всюду болтали о кавалерии белых, которая вот-вот зайдет в город. Штаб 8-й армии уже эвакуировали из города.

– Красные-то тикают! – говорила одна женщина.

– Я вчера еще видел как начальство на подводы скарб грузило!

– Дак в листовке сказано, что не отдадут они Красный Воронеж белякам!

– А ты верь их листовкам больше. Завтра в городе казаки Шкуро будут!

– Как же так? Снова грабить будут? Совсем жизни не стало!

–То красные, то белые! И когда это кончится? У соседки сына в Красную армию две недели тому забрали. Так он вчерась домой вернулся.

–Сбег?

–Дак белые разбили их полк, вот он и вернулся.

–Теперя белые его к себе заберут, – авторитетно заявил бородатый мужик. У моего кума, он под Катеринославом живет, сыновей к себе Махно забрал. С месяц всего и служили в пехоте.

–И чего? – спросила женщина.

–А того что батька наградил парней по-царски. Махно надолго-то не призывает. Солдатиков не мучает как красные. Полные мешки добра сыны батьке принесли. А здесь чего? У красных окромя пули и не дождёшься ничего. Да и у белых не лучше.

–А воевать-то кто будет? – смешался в разговор поручик.

–Ты чего солдатик? – спросила его женщина.

–Вот вы говорите, что у белых плохо и у красных плохо.

–Так оно и есть. А чего мне крестьянину-то хорошего от иней власти? – смело спросил мужик.

–А воевать, кто станет? – снова спросил Лабунский. – Война то вот она. У вашего порога. Ты сынов на войну не пускаешь. Твой кум у Махно служит. А здесь?

–Дак пущай генералы ихние с комиссарами сами и воюют. Народ-то чего трогать? То на германскую погнали. Терпя снова воюй. А хлеб кто сеять станет? Ты что ли?

***

Поручик вернулся в каморку дворника, где они проживали со Штерном.

–Что там? – спросил капитан.

–Наши завтра будут в Воронеже. Большевики эвакуируются. И нам нет смысла покидать город и переться через линию фронта. Скоро этой линии здесь не будет.

–Ты прав. А что Васильев?

–Я его не видел. Возможно, что он уже уехал. Но что нам до него? Мы получили приказ от штаб-ротмистра Ларионова. С Васильевым прибыли сюда разными маршрутами.

–Тогда отсидимся здесь и подождем.

–Верно. Если в город первыми войдут конники Шкуро, то они начнут грабить. Дня три никакой законности здесь не будет. Люди забьются по щелям как крысы.

–На рынке есть сегодня торговля? – спросил Штерн.

–Очень плохая. Мало кто вышел торговать. В основном поделиться новостями и слухами. В городе все парализовано. Ничего не работает. Власти считай никакой нет. Их рабочая милиция сбежала. Всюду стрельба. Бандиты совсем обнаглели.

–Дезертиры шалят. Хотят пограбить вволю. Пока есть возможность. Хорошо хоть к нам никто не заявился. Чего взять в дворницкой каморке. Вот харчей у нас с тобой мало, поручик.

–Зато самогоном ты запасся.

–Самогон в такое время это самое милое дело. Не водка конечно, но за неимением гербовой, пишут и на простой.

–Скажи, капитан, неужели это Россия? Самогон и семечки. Грязь и убийства.

–Ты о чем, Пётр?

–Вот это все вокруг нас? Разруха, дезертиры, банды. Неужели все это можно исправить? Восстановить?

–В две недели наши все восстановят. И снова на рынке бабы будут семечками торговать.

–А ведь была страна, была полиция, была армия, магазины были, барышни по проспектам гуляли. Поезда ходили. И вот все вдруг рухнуло.

–Почему же вдруг? Развал подготавливался не один год. И не один десяток лет, Петя.