Белградское трио

Я была совершенно шокирована, но все же собралась с силами, чтобы сообщить ему ясно и громко, что это, разумеется, невозможно и что я решительно отказываюсь порвать отношения с человеком, которого я люблю и считаю абсолютно невиновным. Он посмотрел на меня так, что я никогда не забуду его взгляда – столько холода и угрозы было в его звериных глазах. Он вызвал офицера, чтобы тот меня увел. У меня все же осталось несколько секунд, чтобы бросить ему в лицо, что придет день когда он благодаря силе вселенской справедливости плохо закончит свою жизнь. Он сел за стол, не удостоив меня даже взгляда. Затем офицер очень грубо выставил меня из помещения и подтолкнул вниз по широкой лестнице к выходу из здания.

Оказавшись на улице, я почувствовала, что меня трясет. Я не понимала, куда направиться, что предпринять. Единственный человек, на которого я тогда могла опереться, был иностранцем, но он был бесполезен и ничем не мог помочь моему мужу. А что будет с Милой, если арестуют и меня? В том взгляде Ранковича было предупреждение о какой-то страшной возможности. Я пишу эти строки и жду начала развязки.

Прежде чем исчезнуть, я должна сделать еще кое-что: найти способ сохранить этот дневник. Потому что я боюсь, что за нами не останется ничего, даже малого свидетельства о том, как мы жили и за что умерли.

* * *

ПОСОЛЬСТВО ВЕЛИКОБРИТАНИИ В БЕЛГРАДЕ

Улица Первого мая, д. 46

Белград

Чарльзу Бринсли

Послу Соединенного Королевства в Югославии

Лондон, 12 марта 1949 г.

Дорогой Чарли,

Мы сделали вывод, что миссия господина Даррелла, несмотря на его начальные блуждания, а также благодаря вербовке крота в рядах тамошней тайной полиции и особенно связи с К. Поповичем, стала гораздо более важной. Мы считаем, что это полезные контакты, которые следует беречь.

Во всяком случае, мы вызовем господина Даррелла для дополнительных консультаций в Лондон. Там мы решим, в каком направлении должна продолжаться его миссия. До этого, прошу тебя, пойти ему навстречу в области оперативной помощи.

Что касается местного напитка, который ты мне прислал, у меня нет впечатления, что он представляет собой нечто особенно воодушевляющее. У меня дома тебя ждет восемнадцатилетний «уайзерс»[9], подарок приятеля из Ирландии. Надеюсь, что у нас вскоре будет возможность открыть его и опустошить.

Прими выражения самой глубокой дружбы.

Эрнест Бевин

Государственный секретарь по иностранным делам

* * *

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ФНРЮ

Управление государственной безопасности

Рег. № 1091

Генералу Й. Капичичу

2 апреля 1949 г.

Уважаемый товарищ генерал,

Вчера на площади перед «проволокой» собрались все заключенные. По собственной инициативе они изобразили некую разновидность почетного круга вокруг нарисованной на земле звезды. Поводом для собрания стала телеграмма поддержки Центральному комитету в борьбе против сталинской опасности. В телеграмме говорится, что все собравшиеся приняли решение отказаться от своих ошибочных политических убеждений и пойти правильным путем их партии под руководством товарища Тито. Предполагаю, что этот текст сегодняшняя «Борба» опубликовала полностью.

Затем собравшиеся приступили к подписанию телеграмм. Пятеро, которые не захотели поставить свои подписи, остались на своих местах. Среди них был один старик, Будо Лиешевич, и Бора Танкосич. Похоже, что они заранее договорились отказаться от подписания, а инициатором этого решения был Лиешевич. Омер Пашич назвал их бандой и призвал боснийцев рассчитаться с ними. Первым в очередь стал старик. В него бросали камни, один из камней ударил его в голову, и он упал на землю.

Единомышленники отнесли его до места, где стоят параши (посудины для фекалий), и тут он умер. Ситуация оказалась весьма неприятной, особенно с учетом причины собрания. Было ясно, что Пашич перестарался, и я тогда попытался немного смягчить положение тем, что публично осудил Омера и его команду за чрезмерное употребление силы. Затем я приказал старшему из барака Лиешевича завернуть его тело в одеяло и унести за пределы «проволоки». Бора Танкосич, Ранко Чаджа Стричевич и еще двое донесли труп до берега и там опустили его в море.

Тогда и произошел инцидент, из-за которого я, в частности, к вам обращаюсь. По словам старшего по комнате, когда тело утонуло, он дал людям возможность отдохнуть. Путь до берега был тяжелым, а труп они несли более двух километров, по острым камням, которые дырявили им обувь и ранили ноги. Наступила ночь. Четверо заключенных сели на камни, и тут откуда-то послышалась танцевальная музыка. Возможно, она донеслась с острова Раб. С того направления был виден только далекий свет, но музыка звучала совсем ясно.