Белградское трио

В какой-то момент Ранко Чаджа Стричевич встал и направился в сторону этой музыки, то есть к морю. Старший по комнате решил, что он хочет промыть в соленой воде раны на ногах, и поэтому ничего не предпринял. Стричевич, однако, вошел в море и продолжил двигаться в направлении музыки до тех пор, пока не погрузился в воду с головой. Напрасно все, и особенно его друг Танкосич, пытались уговорить его отказаться от самоубийства, он ни на кого не обращал внимания. Танкосич даже прыгнул в море, но не смог найти его на глубине и в темноте. Прошло двадцать минут, а может быть, полчаса, и поскольку Стричевич больше не появлялся на поверхности, все четверо вернулись за «проволоку».

Оба эти случая открывают вопрос захоронения умерших. Ввиду того, как развиваются события, Голи-Оток будет функционировать еще долгое время, и нам следует подумать об этом. До сих пор мы решали подобные случаи, просто бросая мертвецов в море, но это непрактично и всегда вызывает у жителей окрестностей отрицательную реакцию. Однажды дело дошло даже до того, что в разгар летнего курортного сезона чье-то тело всплыло у самого берега! Поэтому я предлагаю выделить на Голом место для использования его в качестве кладбища. Это место, разумеется, должно быть засекреченным, а на местах захоронения не должно быть никаких обозначений могил, но кладбище как таковое, по моему мнению, должно существовать.

Анте Раштегорац,

управляющий «Мрамора»

S. F. – S. N.

* * *

МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СОДРУЖЕСТВА НАЦИЙ

Лондон, SW1A 2AH

ПОСОЛЬСТВУ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В БЕЛГРАДЕ

Улица Первого мая, д. 46.

Белград

Как посол Соединенного Королевства в Югославии я был вынужден вмешаться в действия местных властей в связи с весьма неприятной ситуацией, которая имела место вчера, 11 апреля.

Среди ночи я был вызван явиться в здешний центр тайной полиции УДБ. На вопрос, можно ли отложить дело до утра, некий полковник Билянович сообщил мне, что один из служащих нашего посольства арестован и, если мы не хотим, чтобы ему предъявили обвинения, мне следует немедленно явиться за ним. Больше он ничего не хотел сообщать, и я отправился в центр тайной полиции установить, о ком и о чем идет речь.

Арестован был не кто другой, как Лоренс Даррелл, наш атташе по печати. По словам полковника, он вел себя агрессивно по отношению к органам правопорядка и даже ударил одного из полицейских. Я не сразу понял, как вообще могло дойти до подобного, пока полковник не объяснил, что Даррелл пытался воспрепятствовать аресту одной преступницы, «защищая ее своим телом» и при этом выкрикивая довольно гадкие ругательства. Мне было сказано, что, когда арестованную выводили из ее квартиры, его удерживали три человека. После моих извинений Даррелла отпустили с внятным предупреждением, что впредь такое не сойдет ему с рук.

В машине я расспросил Даррелла (который действительно был в жалком состоянии), о какой женщине идет речь. Он сообщил мне, что пытался помочь своей преподавательнице сербохорватского, предположительно беспричинно обвиненной. На мой вопрос, что он делал в ее квартире в полночь, ответить он не смог. Думаю, что осведомленным лицам в Форин-офисе известна плохая репутация Даррелла в связи с женщинами и им ясно, о какой именно связи идет речь.

Из-за всего этого предлагаю компетентным лицам в Форин-офисе рассмотреть вопрос об отзыве Даррелла из Белграда и тем самым предотвратить его дальнейшее неконтролируемое нанесение ущерба Короне.

Чарльз Бринсли

Посол Соединенного Королевства в Югославии

Парацельс: мысли это дела

Дорогая мама!

Не знаю, с чего начать. Сообщить тебе сначала хорошие новости или плохие? Раз у меня нет возможности услышать твой выбор, начну с хороших.

Я беременна. Да, да! Все произошло непосредственно после той ночи, когда мы с Ларри дискутировали о его увлеченности каббалой. Как своего рода оправдание на мое требование ответить, почему он постоянно выдумывает новые причины для отсутствия дома, он сказал мне: «Знаешь, я никогда не рассказываю какую-то историю два раза одинаково. Значит ли это, что я лгу?» На это я действительно не знала, что ответить. Но с того момента он изменил свое отношение ко мне и снова стал тем дивным мужчиной, в которого я влюбилась. Все закончилось излиянием нежности и тем фактом, что следующей ночью я забеременела.