Белка в колесе фортуны

Ольга знала все: где стоят маленькие чашечки, где лежит сахар, где сливки… Никаких лишних жестов, каждое движение – вызов.

– Тебя как зовут? – переходя на «ты», с равнодушием спросила Ольга.

– Екатерина.

– А что у тебя за пятна на руках?

Катя покосилась на собственные руки и пожалела, что надела футболку, а не какую-нибудь легкую кофту с длинными рукавами. Следы от укусов москитов проходили, но не так быстро, как хотелось бы.

– Лишай, – выпалила Катя и усиленно принялась чесаться. – Стригущий или ползучий, не помню, как называется. Кошка, кстати, тоже лишайная, – желая усилить эффект, добавила она, – от меня заразилась.

Ольга брезгливо поморщилась и на всякий случай села за дальнюю часть стола. Задавать еще какие-нибудь вводные вопросы расхотелось, и она решила сразу перейти к делу.

– Я так понимаю, Федор сейчас с тобой проводит время, – она улыбнулась и обдала Катю холодным презрительным взглядом. – Все никак не нагуляется… Ах, мужчины, мужчины – вечно они думают не тем местом. – Ольга усмехнулась и, поднеся низкую чашечку к носу, вдохнула аромат кофе. – Я смотрю на это сквозь пальцы, – пожала она плечом, – все же им нужно давать некоторую свободу, но только до свадьбы… Много вас тут таких птичек было, и многие думали, что заполучили его раз и навсегда, но это самообман. Он всегда приходит ко мне, и в его душе существую только я. Так было, и так будет.

Врать было приятно, Ольга отчасти даже верила в то, что говорила. Она внимательно следила за выражением лица Кати, очень надеясь увидеть испуг, замешательство или злость.

Но Катя не доставила ей такого удовольствия.

– Тогда вам и волноваться не о чем, – улыбнувшись, ответила она. – Мы тут с ним немного… э…э… порезвимся, а потом он вернется к вам. И мне хорошо, и вам не жалко. Правда, здорово?

Ольга сделала небольшой глоток, обожгла язык, облизала губы и полезла в сумочку за сигаретой.

– Не надо курить, – торопливо сказала Катя, – во-первых, этим вы продемонстрируете свое волнение, а во-вторых, я начну чесаться в два раза сильнее – табачный дым совсем не сочетается с лишаями.

А девчонка не так проста, как показалось на первый взгляд… Ольга отложила сумку и усмехнулась.

– Ошибка всех девиц Федора именно в том, что они меня недооценивали, – спокойно сказала она, заправляя за ухо тот самый выбившийся из прически локон. – Могу спорить, он тебе даже не сказал о моем существовании, а ведь я на протяжении длительного времени являюсь ЕГО женщиной.

– Могу спорить, он вам тоже ничего не сказал о моем существовании, а ведь я могу выйти за него замуж тогда, когда мне этого захочется, – парировала Катя.

– Многие так думали, – улыбнулась Ольга. – А лично мне и не нужно знать о временных женщинах Федора. Меня мало интересует эта информация, и он это знает.

– Я – не многие, – спокойно ответила Катя.

– Пребывай и дальше в своих иллюзиях. А мне пора. Кстати, когда он укажет тебе на дверь, ты не могла бы прихватить с собой кошку? Не люблю животных. – Ольга поднялась из-за стола и взяла сумочку.

Глаза Елизаветы потемнели и стали синими.

– Я вас с удовольствием провожу, – сказала Катя и растянула губы в убийственной улыбке.

– Можешь не утруждаться, в квартире Федора я прекрасно ориентируюсь.

– Нет, я все же провожу. А если я найду ваш японский гребешок, обещаю, что буду чесать им руки.

Захлопнув дверь за Ольгой, Катя почувствовала, как боевой настрой испаряется, а на глаза наворачиваются слезы.

* * *

Клавдия Григорьевна помешала лопаточкой золотистый лук, приподняла крышку кастрюли, бросила в суп щепотку соли и, растягивая слова, произнесла:

– Не могу сказать, что она мне очень нравится… Слишком холодная и, кажется, совсем не любит Федора Дмитриевича. Но это, конечно, не мое дело.

– А часто она приходит?

– Не знаю, Катенька. Я ее видела несколько раз, а разговаривала с ней и того меньше.

– А почему вы думаете, что она его не любит?

– На мой взгляд, такие женщины могут любить только себя.

Сказав это, Клавдия Григорьевна тут же смутилась, поправила пучок седых волос и принялась ритмично тереть морковку. Обсуждать личную жизнь Федора Дмитриевича ей не хотелось, но уж больно эта тема увлекательная – попробуй удержись.

Катя взяла с тарелки веточку укропа, сунула ее в рот, подперла щеку кулаком и посмотрела на Клавдию Григорьевну. Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но она не решилась. Вздохнув, она повернулась к окну и посмотрела на голубое, безоблачное небо. Сейчас она чувствовала себя уставшей и разбитой, будто в этом году ей исполнилось сто лет. Так не хотелось смотреть правде в глаза, но разве себя обманешь?..