Белла Ахмадулина. Любовь – дело тяжелое!

Я вообще никогда не думала о том, прочтут ли мои сочинения, напечатают ли. Я писала, потому что по-другому не могла. Это как дышать, чувствовать, любить. Человек, который думает о том, чтобы его обязательно прочитали, не совсем творец, не слишком поэт. Хотя, конечно, для писателей это все-таки очень важно – чтобы их публиковали, читали, знали. Андрей Платонов – разве он не хотел, чтобы его произведения были напечатаны? Но мог ли он предположить, что за это печатание жизнью надо заплатить? Так и с Булгаковым. Но… дело не в печатании, а в художественном совершенстве. Да, часто приходится платить жизнью. Вспомните судьбы Гумилева, Мандельштама, Цветаевой…

Зато Белла подружилась с Галиной Арбузовой, падчерицей Паустовского, ставшей впоследствии известным кинодраматургом. «Она замечательная была и по уму, и по доброте, чудесный человек, такая она и теперь есть, – говорила Ахмадулина. – Хоть много лет прошло, но ее я всегда вспоминаю с любовью. Ну, и, конечно, какое-то влияние Паустовского через нее проходило, и влияние, и поддержка».

За Галиной Арбузовой в то время ухаживал уже упомянутый Иосиф Курлат. В одном из интервью Ахмадулина сказала о своих друзьях-шестидесятниках времен Литературного института: «Иногда мне кажется таким скучным этот список имен, ведь все его знают. Но в него никто не привносит имя Иосифа Курлата. А я, если уж перечислять тех, кто много значил для меня в то время, кто был чист душою, привношу непременно и его». С Курлатом у них действительно сложилась очень нежная дружба, настолько близкая, что когда у Ахмадулиной начался роман с Евгением Евтушенко, он временами выступал посредником между ссорившимися влюбленными. Она вспоминала, что ее привлекало в нем то, что Курлат был старше большинства однокурсников и очень мягко и снисходительно относился к ним, восемнадцатилетним. Он уже имел высшее образование, успел повоевать, его стихи уже несколько лет печатали в газетах, он был знаком с Пастернаком, Чуковским и другими маститыми поэтами, к которым юная Белла не решилась бы даже подойти. Кстати, начинал он как детский писатель, и повесть «Бульбуль и его друзья» возникла из его переписки с Ахмадулиной на скучных лекциях.

«Однажды я была вместе с ним на даче у Ахмадулиной, – рассказывала жена Иосифа Курлата Татьяна Литвинова. – И воочию видела, как она нежно к нему относится. Столько теплоты было во взгляде, в жестах… В тот вечер у нее в гостях было много известных людей, но Курлата она не выпускала из виду. Белла Ахатовна говорила, что у ее мужа, Бориса Мессерера, осталось о нем впечатление как об очень светлом человеке. Эту светлую ноту, наверное, Ахмадулина и любила в нем». А о самой Ахмадулиной говорила: «Мне кажется, что взаимоотношение с миром у нее основано на любви, восторженности и каком-то вдохновенном начале. Когда я познакомилась с ней, Белле было сорок пять лет. Она была столь же обворожительна, как и в молодые годы».

При этом в отличие от большинства сокурсников Иосиф Курлат не был в нее влюблен. Они даже шутили на эту тему. Ахмадулина, почувствовав в институте свою женскую силу и неотразимость, кокетливо спрашивала: «Курлатик, почему в меня все влюблены, а ты – нет?» А он отвечал: «Я тоже тебя люблю, но не так, как все. Иначе».

Ветер тронул слегка
Белокурый березовый клавиш,
И листва задрожала,
Запела в тиши…
Ты живешь и, наверное,
Даже не знаешь,
Как глаза у тебя, как стихи
У тебя хороши…

Иосиф Курлат о Белле Ахмадулиной.

И это «все влюблены» не было таким уж преувеличением. Белла Ахмадулина действительно, едва войдя в пору юности и став по-женски привлекательной, обнаружила настоящий дар влюблять в себя всех вокруг. «Это было ошеломление, часто переходившее во влюбленность даже у тех людей, которых представить влюбленными было невозможно, – вспоминал Евгений Евтушенко. – При этом она была остра на язычок, а в стихах еще и высокопарно язвительна и обдавала убийственной брезгливостью, а не придирчивой мелочностью».