Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

    - Вы же не можете мерить теперь всех по себе. Все люди разные.

    - Согласна – есть лучше, а есть хуже, и тем, что хуже, не место среди лучших.

    - Не хотите ли вы сказать…

    - Я хочу сказать одно, – беспардонно перебила женщина Беллону, – придорожные отели и постоялые дворы не лучшее место для зачатия будущего короля Гейтс ин Лива. Разговор закончен.

     Девушка попыталась смириться с создавшейся конъюнктурой, но, однажды став замечать плохо склеенные конверты, у неё появилось подозрение, что королева решила проверять ещё и всю её почту. Это было подло и низко, но, с другой стороны, Фрида Андорийская проявляла себя, как щепетильная и осторожная хозяйка. Не удивительно, что в Голубом квазаре всегда всё было прекрасно и правильно, если в нём правили подобные государи и государыни, а наследники престола каждый год, в сложных и некомфортных условиях кружили по всей планете, чтобы следить за порядком и всегда быть в курсе любых изменений в государстве. "Если бы отец приучил Робина к подобному, – думала Беллона, – мы никогда не оказались бы в том положении, которое сейчас занимаем. Робин был слишком принцем и ни на грамм не правителем". Принцесса перестала даже здороваться с королевой, предпочитала завтракать, обедать и ужинать у себя в покоях и считала дни, когда же вернётся Лукас. Потом она сожгла свой дневник, долго простояв у камина и проследив, чтобы от него не осталось ничего, кроме серой золы. Это было так тяжело – словно оторвать частичку себя, но, по крайней мере, даже если свекровь и умудрилась его прочитать, теперь она не сможет выкрасть его и потом распоряжаться по своему усмотрению. Меньше всего Беллоне хотелось, чтобы ей ещё хоть раз напомнили о Дереке, которого она сама старалась забыть.

     Главным развлечением и утешением девушки стали письма своему супругу. Она готова была писать ему целые поэмы на несколько листов. Иногда её послания достигали десяти-пятнадцати страниц. В них не было ничего интересного, но в них можно было поделиться чем угодно и быть уверенной, что тебя поймут. Почему-то Беллона не сомневалась, что Лукас разделяет многие её мысли и во многом думает так же, тем более, это подтверждалась в его ответных письмах ей. Если бы принцесса не думала о муже, как о друге – конечно, исключительно притягательном и соблазнительном – то сама поверила бы, что у них возник роман по переписке, так часто и много писали они друг другу. Почему-то глядя на растущую стопку конвертов, где отправителем был указан Лукас Дьюс-Лоис, Беллона радостно представляла себе лицо Фриды, которая регулярно, желая проверить корреспонденцию невестки, натыкалась на тёплые и душевные весточки от принцессы к принцу, а потом видела такую же порцию вестей обратного характера. Хотя, зная, что не всё в королеве подчинено разуму и сухому расчёту, девушка готова была поклясться, что вскрыть почту своего сына та бы не посмела, поэтому молча должна была терпеть и томиться догадками, насколько сильно раскрывался Лукас на бумаге перед супругой.