Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника

    Со смехом и гамом, молодые люди стали возвращаться в своё пристанище. Снова потянулись тусклые будни изгнанников. Изо дня в день – никаких изменений и перемен, никаких новостей, ничего. Пророчество графа Джаспера сбывалось, причём с завидной регулярностью – феирская компания на Земпере ещё три раза посещала тот кабак, но каждый раз становился всё тягостнее и невозможнее. По просьбе племянника баронесса Лонгольд снабдила его достаточной суммой, напомнив, что тот обещал не совершать никаких проказ, вести себя чинно и скромно. Ромуальд подтвердил данное слово, однако друзья каждый вечер теперь за ужином обсуждали, как бы разнообразить свой досуг. Охоту не устроишь, селян не попугаешь, не поразвратничаешь с крестьянками… Так как никаких идей по поводу возвращения на Феир пока не было, то все ломали голову исключительно над тем, чем себя повеселить. В одну из ночей Эрик твёрдо стал настаивать, что больше в ту "блудильню" не поедет:

    - Господа, последний раз я чуть желудок не выплюнул, пытаясь довести себя до того, чтобы те шлюхи показались мне хотя бы на грамм привлекательнее. Хотя, там такое пойло, что скоро желудок сам выпрыгнет из меня за издевательства над ним.

    - Ты преувеличиваешь, – начал отрицать Робин, но Сториан прервал его.

    - Нет, действительно, хватит этих самоунижений. Мы заслуживаем лучшего и можем себе это позволить. Давайте уже найдём для себя что-то более подходящее и стоящее?!

    - Я однажды разговорился с барменом…- четыре пары глаз устремились на Сантьяго - …так вот. Он сказал, что часах в пяти езды от его забегаловки есть небольшой городишко. Там несколько неплохих ресторанов, есть игорный дом, но, самое главное, там есть настоящий, цивилизованный бордель.

     Товарищи одновременно ахнули, словно услышали о каком-то чуде.

    - А с выбором-то там как, ты уточнил? – поинтересовался Эрик.

    - Он сказал, что там с выбором всё просто замечательно!

    - Так, чего же мы ждём? – Ромуальд встал и схватился за плащ.

    - Постой, оцени ситуацию трезво. – остановил его Сториан. – Туда добираться уйму времени, и если мы выедем сейчас, то будем там только к утру, а зачем нам это нужно? Предлагаю выехать завтра после обеда, и быть там как раз к тому моменту, когда станет темно и ночная жизнь забьёт ключом.

    - Что ж, так даже лучше, – Ромуальд вернулся на стул.

    - Тогда, давайте выпьем за это! – обрадовано засуетился Робин. – Выпьем хоть за какое-то событие! А я очень надеюсь, что завтра у нас их будет очень много, и спать нам хотеться не будет. А ещё лучше, если нам не дадут уснуть!

    - Надеюсь более симпатичные дамы, чем из "блудильни", – ухмыльнулся Сториан.

Глава XXII

   Наследница Гейтс ин Лива занималась рукоделием в окружении принцессы Ингрид, подружек той и двух своих фрейлин. День был достаточно холодным; за окном на пожухшую листву падали первые редкие снежинки, которые одиноко метал туда-сюда ветер. Они смотрелись неуместными на фоне ещё не осыпавшегося парка, где росли даже зелёные кусты можжевельника. Беллона отвлекалась от всех своих неурядиц и неудач личной жизни, когда общалась с братом и сестрой мужа. Они были ещё такими наивными, такими доверчивыми. Совсем ещё детьми, хотя Ник был младше неё лишь на год, а девочке должно было исполниться четырнадцать лет. Беллона вспоминала, как занималась шитьём с Аделиной и Британикой, своими бывшими придворными дамами и близкими подругами, как те тогда обсуждали своё будущее материнство, радовались и ждали. А что могла ждать Беллона? Несколько раз она уже представляла, какой могла бы стать мамой, и каким Лукас мог бы быть отцом, но ничего не происходило, что могло бы помочь её мечтам сбыться. Дети стали её больной темой, которой принцесса делилась только с виконтессой Незардроун. Слава богу, что Фрида Андорийская ничего не знала о тех бесплодных, но хорошо обыгрываемых ночах, которые устраивали её сын и невестка. Её триумфу тогда бы не было места, чтобы уместиться, так она ликовала бы, разрушив брак любимого первенца с ненавистной феирской чужачкой. А пока она лишь вытягивала губы в тонкую нить и источала яд при каждом столкновении с Беллоной.

    В апартаменты заглянул Лукас. Он был, как всегда, безупречно одет, идеально выбрит и полон дикого, но в то же время аристократического обаяния. "Совершенный принц" – так называла его Энжел в своей переписке с подругой.

   - Простите, что прерываю вас, – извинился он перед всеми присутствующими, – мне на пару минут нужна моя драгоценная супруга.

    Иногда Беллоне было невыносимо это его ёрничество, которое понимала только она. Все искренне полагали, что между ними самые высокие и нежные отношения, тогда как всё это игралось лишь на публику.

   - Конечно, ваше высочество, можете не волноваться, мы всё понимаем, – захихикали фрейлины. Девушки были местными, поэтому держали себя довольно-таки расковано и свободно, ведь на Гейтс ин Ливе (как и во всём Голубом квазаре) между мужчиной и женщиной было равноправие. К тому же, принц Лукас любил одарить людей своим очарованием, и из-за этого многие общались с ним просто и без лишнего пафоса.