Белое безмолвие

– Ты думала, что я мерзавец какой-то, или как?

– Нет. Не мерзавец. – Она пожала плечами. – Я думала, что ты просто играешь некую роль, а к горе относишься несерьезно. Что ты человек, который понапрасну теряет свое время.

«Господи, ну почему бы ей немного не подсластить такую пилюлю?» Но я был вынужден признать, что она меня раскусила.

– Ты помог ему вчера, ты делаешь это и сегодня. Не каждый стал бы так поступать. Кто еще знает об этом?

– Я почти уверен, что знают Тадеуш и Ирени, это могло бы объяснить уклончивые ответы Ирени, когда я расспрашивал ее о Марке в Катманду, и их постоянные совещания с Тадеушем, но больше никто, насколько мне известно. Как я уже сказал, он хочет сохранить это в тайне.

– Возможно, он не желает, чтобы эта история всплыла и попала в газеты. Джульет в свое время была очень знаменитой и очень противоречивой. Это объясняет, почему он так расстроился. Признаемся ему, что я тоже знаю его секрет?

Тут вмешался Эгоистичный Саймон: «Скажи ей „нет“. И у тебя появится хороший повод делиться с ней информацией лично». Но я быстро заткнул ему рот. Сейчас я был новой версией себя – Добрым Саймоном.

– Да. Наверное, так будет лучше. Я сам ему скажу.

Возникла неловкая пауза, и она бросила на меня взгляд, говоривший: «Ну что, мы закончили?»

Уходить мне не хотелось. «Придумай тему», – мысленно пнул я себя.

– Что слушаешь?

Она протянула мне свой айпод. Я старался сохранять серьезное выражение лица, пролистывая ее плейлист – эклектическую смесь популярных песен и саундтреков к кино: «Народ против Ларри Флинта», «Генеральская дочка», музыка к фильмам Альфреда Хичкока, коллекция из фильмов о Джеймсе Бонде, «Гарольд и Мод», «Смешная девчонка», «Скрипач на крыше», «Семь невест для семи братьев», «Энни» и дальше тихий ужас.

– Музыка из мюзиклов?

– Да. Я люблю саундреки к фильмам и мелодии из спектаклей.

– Что, правда?

– Да, правда. Думаешь, это глупо?

– Да нет. Я просто… – Все-таки она тоже не идеал. – Это круто.

Она пожала плечами, как бы говоря: «А мне все равно, круто это для тебя или нет».

Всё идет нормально, Сай. Шаг вперед, два шага назад.

– Что ж, тогда увидимся позже.

– Хорошо.

Едва не задев ногой ее лицо, я неуклюже выбрался из палатки, сделал глоток кислорода и заполз в свою нору. Меня терзали угрызения совести. Я пообещал Марку, что он может довериться мне, – он явно пребывал в тягостном и болезненном состоянии, – и предал его, исходя из собственных эгоистических соображений. «Дерьмо ты все-таки», – сообщил я себе. К счастью, затрудненное дыхание и попытки сохранить тепло – телу было уютно в спальном мешке, но кончики ушей всё время мерзли, – немного притупляли чувство вины, которое я должен был испытывать. Я проглотил еще две таблетки ибупрофена, чтобы избавиться от боли, пульсирующей в висках, и задремал.

Я проснулся, когда Гйалук позвал всех на ужин. У меня не было возможности сообщить Марку, что я проболтался Ванде, но пока все собирались, я позаботился о том, чтобы сесть рядом с ним. Это было несложно. Робби, Говард и даже Малколм старались отодвинуться от него как можно дальше, как будто чувствуя его слабость; он был раненым зверем в стае. Марк выглядел больным и усталым и почти не смотрел на меня.

– Рад видеть, что ты все-таки добрался сюда, Марк, – сказал Робби неискренним и покровительственным тоном. Сам он не выглядел изможденным, в отличие от Говарда и Малколма, которые казались вялыми, апатичными и даже постаревшими из-за серой щетины на щеках.

– Спасибо, – промямлил Марк, не отрывая глаз от стола.

– Но отсюда и дальше будет только труднее.

– А было уже темно, когда вы сами наконец-то явились в лагерь вчера вечером? – сладким голосом поинтересовался я, и он сразу заткнулся. Но я знал, что это все равно ненадолго.

Еда в тот вечер Гйалуку явно удалась – почти не казалось, что курицу карри уже один раз ели, – но никто, за исключением Робби и Ванды, так толком к ней и не притронулся.

– Вы должны набираться сил, – заявил Робби, ни к кому конкретно не обращаясь. – Когда я в первый раз поднимался на Денали, среди нас был один парень, который почти ничего не ел, так вот он… – И дальше бла-бла-бла.

Я подтолкнул Марка локтем.

– Мне очень жаль, приятель, но я рассказал Ванде о твоей матери. Я не хотел никому говорить, клянусь. – Я ожидал, что он сейчас всерьез разозлится на меня, но он только безропотно кивнул. – Задержись потом, чтобы мы могли обсудить это вместе.

– Что у вас тут за великие секреты? – тут же встрял Робби, прервав свой рассказ.

– Марк спрашивал, правда ли, что у вас совсем маленький… Микропенис, так сказать.

Говард едва не поперхнулся своим напитком, Ванда хрипло засмеялась. Малколм никак не отреагировал, как и Марк, который продолжал ковыряться в своей тарелке.

Робби хмуро взглянул на меня.

– А ты забавный парень, Саймон.

– Ну, вы же сами напросились.

Вошла Ирени и заявила, что хочет измерить содержание кислорода у нас в крови и оценить общее состояние здоровья каждого, прежде чем мы пойдем на Северное седло. Она уже не выглядела такой энергичной – высота накладывала свой отпечаток и на нее.