Белое братство

Когда добрались до места, Света выглядела взбудораженной и изможденной одновременно, Успенский даже посочувствовал ей, зная, что нервные клетки не восстанавливаются. «Успели!» – торжественно объявила она, как будто он с нетерпением ждал этой информации. «Мазда» припарковалась в пестром ряду машин на обширной парковке, Вадим Сигизмундович неловко выбрался из салона, который для его роста был маловат. Когда он сосредоточенно выставлял одну за другой длинные, худые ноги, укрытые белым подолом, на асфальт, то сам себе напомнил паука, запутавшегося в собственной паутине. Наконец он выпрямился в полный рост, расправил складки своей хламиды, сощурился на ясное летнее небо. Света тоже быстрыми движениями привела в порядок гардероб, одернув вниз узкую черную юбку-карандаш, поправила расстегнутый на три верхних пуговицы ворот тонкой полупрозрачной ядовито-зеленой блузы, коснулась пальцами объемного пучка каштановых волос на затылке.

От крыльца в их сторону торопливо шел мужчина средних лет в светло-сером деловом костюме и белой рубашке. Костюм ему был не к лицу. К его низкой, округлой фигуре просилось что-то менее официальное и статусное, например, белая футболка без рукавов и спортивные штаны. А еще воображение Успенского почему-то дорисовало ему тяпку в правой руке. На круглом, местами взмокшем лице, сияла улыбка, над верхней губой топорщились редкой щеткой темные усы, на лоб ниспадала челка им в тон. Человек промокнул салфеткой лоб и, приобняв Свету, прижался щекой к ее щеке.

– Светочка, дорогая, наконец-то. Я уж думал, застряли.

– Андрюша, ты же знаешь, у меня всегда все под контролем, – сказала Света так убедительно, что Успенский и сам усомнился, она ли чуть не вырвала руль с корнем пятнадцать минут тому назад.

– Андрей Витальевич, можно просто Андрей, руководитель пресс-центра и модератор вашей конференции, – представился мужчина и с жаром пожал сухощавую руку Успенского своей теплой и мягкой ладонью. – Рад, очень рад знакомству с вами, Вадим Сигизмундович!

– Взаимно, – негромко прошелестел Успенский.

– Света, не поверишь, полный зал, аншлаг, ажитация!

– Поверю, Андрюша, поверю! По-другому не работаем, – Света хотела обронить фразу легко и естественно, но в голосе ее нарочито профонило самодовольство.

Она двинулась в сторону крыльца первой, возглавив группу из двух приспешников, железные набойки отстукивали по асфальту победный марш. Судя по большой и яркой вывеске под козырьком подъезда, Успенский догадался, что направляются они в редакцию судьбоносной газеты «Супер стар», а точнее в здание одноименного медиа-холдинга.

– Светочка, у нас еще десять минут, так что можете навести марафет, передохнуть. Вот у нас тут чай, кофе, печенье.

Модератор хозяйским жестом распахнул дверь в комнату, которая, по-видимому была чем-то вроде гримерной для ньюсмейкеров, которые готовились предстать перед журналистами. Здесь было трюмо с большим зеркалом, несколько стульев, белый кожаный диванчик у стены, перед которым стоял журнальный столик со стеклянной столешницей. В углу расположилась небольшая тумба. На ней стоял хромированный бойлер с кипятком, в плетеной корзиночке пестрели разноцветные пакетики с чаем и кофе.

– Спасибо! К журналистам выйдем по времени, – сказала Света и прошествовала к зеркалу.

Андрей Витальевич лаконично кивнул и прикрыл за собой дверь.

Когда настало время выйти к страждущей публике, Успенский опешил – такого успеха он не ожидал. Еще через стеклянные двери зала для конференций он увидел, что в помещении полно людей, а когда Света распахнула перед ним одну из створок, то он растерялся от засверкавших вспышек и гомона. Чтобы добраться до стола президиума, за которым их уже ожидал Андрей Витальевич, нужно было пройти по узкому проходу между стеной и рядами стульев. Света шла первой, проявляя замашки бывалого телохранителя, грудью прокладывая подопечному путь. Операторы и фотографы мешались под ногами, а Вадим Сигизмундович думал о том, как бы ненароком не рухнуть, запутавшись в балахоне. Наконец они добрались до стола. Успенский, как и полагалось, сел в центре, перед табличкой «Вадим Успенский, пророк нашего времени», Света расположилась от него по правую руку, модератор – по левую.

Первый вопрос был вполне ожидаемым.

– Вадим Сигизмундович, как вам удалось предвидеть падение самолета? – спросила журналистка все той же газеты «Супер стар», щуплая черноволосая девица с короткой стрижкой и густо подведенными глазами, которой модератор предоставил почетное право первого слова.

– Для меня это было предсказуемо, – заговорил Успенский, немного поколебавшись. – Как простой человек может предвидеть снег зимой, так я, человек тонко чувствующий вибрации космоса, могу предвидеть трагедии накануне грядущего конца. Тем более авиакатастрофы. Они главный его предвестник.

– Какого конца?

– Неизбежного. Конца света.

«Как, опять? – послышались недисциплинированные выкрики из зала. – Был же недавно, в двенадцатом году».