Белое, черное, алое

- На отделение не звонили, а в справочное где-то полчаса назад звонила женщина.

- Галина Георгиевна, спасибо вам большое. Напомните мне, пожалуйста, номер телефона справочного.

- Пожалуйста. - Она продиктовала мне номер.

- Давайте, - не глядя на меня, протянул руку хозяин кабинета.

- Что?- удивилась я.

- Номер, по которому звонили. Вас ведь интересует, откуда звонили?

- В гостях у сказки, - пробормотала я, передавая ему листочек.

Он опять забегал пальцами по клавиатуре и, так же, не глядя на меня, тихим голосом предупредил:

- Но вы особо-то не распространяйтесь про это, мы и сами этим редко пользуемся, а для следователей так и вообще в первый раз.

Вообще-то это попахивает нарушением неприкосновенности частной жизни, подумала я. А с другой стороны, завтра я все эти сведения и так получу, законным путем, и даже к делу приобщу. Пока я размышляла о законности моих действий, вернее о законности моего участия в этих действиях, паренек включил принтер и вскоре протянул мне распечатку данных - номер таксофона, место его установки и номер таксофонной карты.

Сердечно поблагодарив компьютерщика, я в некоторой растерянности побрела к Василию Кузьмичу. Он сидел и довольно ухмылялся:

- Как тебе наши технические возможности?

- Вы смотрите только, не напоритесь на неприятности. Это статьей попахивает.

- Да брось ты, Машечка. Статья как формулируется? "Собирание или распространение сведений, содержащих личную или семейную тайну". А тут "пациент умер". Какая здесь личная или семейная тайна?

- Василий Кузьмич, это до поры до времени.

- Да и закон об оперативно-розыскной деятельности нам дает полномочия даже в жилище влезать негласно...

- Да, но конституционные права граждан вы можете нарушить либо с санкции суда, либо с последующим сообщением прокурору.

- Ах, Машечка, пока я буду под дверью в суде просиживать, охраняя конституционные права, всех в это время взорвут или перестреляют. Ты ж в прокуратуре работаешь! Будем считать, что мы прокурору сообщили.

- Да, Василий Кузьмич, кстати о конституционных правах, - вспомнила я. Во-первых, вы обещали мне пленки с записью звонков к Вертолету, а во-вторых, на обыски к этим "лесным братьям" поехали?

- Пленки завтра будут. А на обыски поехали вместе с "братьями", как вернутся люди, я тебе сразу свистну.

- А Кораблев где?

- Нужен?

- Нужен.

Кузьмин снял трубку местного телефона и прорычал в нее:

- Кораблева ко мне, срочно.

В кабинете быстро материализовался Кораблев.

- Лень, посмотри, - протянула я ему листочек с данными о месте нахождения таксофона, откуда звонили в справочную больницы, - далеко от лежбища Анджелы?

- Напротив ее дома, - заключил Кораблев, изучив листок.

- Василий Кузьмич, пусть кто-нибудь съездит, - попросила я. - Только не Кораблев. Это ведь его подружка. Раз она час назад звонила из автомата возле дома, может, уже домой пришла.

- Господи, кого ж я пошлю, - заворчал Кузьмич. - Людей не напасешься.

- Ну вы решайте, а я пошла с Денщиковым заканчивать. Лень, у меня к тебе вопрос, все время забываю: куртку, которую ты пожертвовал на опознание, когда детям чвановским одежду Пруткина предъявляли, ты где взял?

- Где взял? - задумался Кораблев. - Сто лет назад купил на распродаже в РУВД. Еще когда дефицит распродавали на выездной торговле, помните? Ой, как давно это было! Тогда весь главк в таких куртках ходил. Но они быстро сносились.

- Ну чего, пошла, Машечка? А за Анджелой пусть Леня съездит, - сказал Василий Кузьмич.

- Как хотите. Я только вас попрошу, найдите мне доктора Котина из НИИ скорой помощи: у него лечится один мой потерпевший, с ножевой раной, мы с доктором договаривались созвониться сегодня. Если его на работе нет, хоть из-под земли достаньте. Ваша задача - убедить его позвонить мне в кабинет не позднее чем минут через пять.