Белое, черное, алое

Я вышла из кабинета начальника отдела и пошла допрашивать Денщикова, холодея от предчувствия полного краха. Ну не дурак Игорек, паразит, но не дурак, и обставился он наверняка по всем позициям. И тут меня пронзила догадка - что именно он мне скажет про Скородумова. Ну конечно, и я бы то же самое придумала. Он же следователь, и дела у него в производстве были самые разные. И Сиротинский с Бурденко у него в бригаде работали. Липовый обыск выписать - это риск. Человек может пожаловаться, да и прокурор, санкционируя постановление, поинтересуется, какие основания для обыска. Значит, надо придать обыску законный вид. Имея в производстве дела о нераскрытых преступлениях, это несложно. Для обыска нужны основания? Пожалуйста; что ему стоит всунуть в дело липовый протокол допроса Тютькина или Пупкина, в котором будет написано, что от одного знакомого он слышал, что к убийству потерпевшего причастен некий Скородумов, и еще тот хранит дома глубоководную мину. Вот и все. А свидетель, давший такие показания, может и вообще уехать на постоянное жительство в Республику Бурунди. Под эту марку можно и попытку завладения вещами Скородумова списать, и разговор со мной о выдаче вещей "кузену", который якобы документы потерял, - туда же. Мол, вели оперативную работу под Скородумова, не хотели разглашать раньше времени. Денщиков обожает влезать в оперативную работу, это все знают...

С поганым настроением я пригласила терпеливо ждавшего Денщикова в кабинет. У меня просто руки не поднимались напечатать в протоколе вопрос про Скородумова. Конечно, а чего мы с Лешкой ожидали? Что Денщиков слегка поглупеет, чтобы доставить нам удовольствие? Выпишет обыск с пометкой "левый"?

Я обстоятельно устроилась за компьютером и вывела на экран бланк протокола допроса. Украдкой посмотрела на часы, надо уложиться в пять минут до звонка. Стала печатать свой вопрос, одновременно набрала по местному Кузьмича:

- Василий Кузьмич, нашли?

- Нашли, он на работе, сейчас тебе позвонит.

Я снова посмотрела на часы (теперь пора) и, как только звякнул телефон, выпалила:

- Игорь, вопрос тебе: знаешь ли ты Олега Петровича Скородумова и если да, то откуда? Тут у меня упал со стола листок бумаги, за которым я полезла под стол. А телефон все звонил, и я, нагнувшись и шаря под столом, попросила:

- Игорь, сними трубку!

- Але! - сказал Денщиков звонившему. - Мария Сергеевна? Здесь. Маша, это тебя.

- Спроси кто! - попросила я, не высовывая головы из-под стола.

- Але! Она занята, а кто ее спрашивает?

- Это доктор Котин из больницы, - сказал он, держа руку с трубкой на отлете.

Пора было уже принимать вертикальное положение. Я перевела дух, выпрямилась на стуле и взяла трубку.

- Мария Сергеевна? - прозвучал в трубке суховатый голос пожилого доктора Котина. - Вы просили, я позвонил.

- Здравствуйте, хорошо, что вы меня нашли. Как там наш больной поживает?

- Все, он из реанимации уже переведен в палату. Пошел на поправку, что называется.

- Правда? Ой, как хорошо! Из реанимации уже в палату! То есть сегодня с ним уже можно проводить следственные действия? Замечательно! Я подъеду в самое ближайшее время!

Денщиков заметно встревожился, следя за моим разговором. Криминалистику в университете я учила старательно и хорошо запомнила нравственный критерий допустимой следственной хитрости: умышленно вводить допрашиваемого в заблуждение нехорошо, а вот смоделировать такую ситуацию, в которой он неправильно оценит определенную достоверную информацию, - это пожалуйста. Не моя ведь вина, что Денщиков разговор с доктором, лечащим мальчика с ножевым ранением, принял за сведения про Скородумова. Я еще посмотрела на часы и пробормотала, как бы про себя: "О, может, еще сегодня успеем и в больницу съездить..."

- Ну что, вернемся к допросу, - предложила я наконец. - Как насчет Скородумова?

Тут я загадочно улыбнулась. Денщиков тоже улыбнулся мне в ответ, правда, несколько натянуто, а может, мне так показалось.

- Он проходил у меня по делу.

- По какому? - продолжала я, улыбаясь еще загадочнее.

- Да было у меня убийство двойное, так вот по нему были показания, что Скородумова видели возле квартиры за час до обнаружения трупов, и опознали его по фотографии. Я у него обыск провел, ну и последить еще за ним хотел, а опера мне говорят - мол, на наружку и не рассчитывай, очередь, вот мы сами и взялись. Я и тебе звонил, думал, может, при нем что-нибудь найду, в его вещах, может...

- А что ты хотел найти? - спросила я с неподдельным любопытством.

- Да так, - рассеянно ответил он, явно занятый какими-то другими мыслями. - Маша, можно, я позвоню? Мне срочно надо, ребенка из садика забрать.

- Ну давай быстрее закончим, и я тебя отпущу. Не надо звонить. Так чего ты хотел у Скородумова найти?

- Да я уже не помню. Я же следователем уже не работаю. С глаз долой - из сердца вон, все дела свои забыл.

- А по какому делу ты у Скородумова обыск проводил? .

- Убийство бандита из "челябинской" группировки и его сожительницы. Маркова и Королевой. Дело не раскрыто, должно быть в прокуратуре.

Он замолчал.