Белое, черное, алое

Более того, прочитав взаимоисключающие допросы Аллы Корольковой и матери Чванова, я сразу полезла в акт вскрытия трупа Ольги Чвановой и убедилась, что алкоголем она все-таки злоупотребляла, и не один год; состояние внутренних органов, и в частности печени, о том красноречиво свидетельствовало. А может ли это осложнить семейную жизнь с человеком, который спиртного в рот не берет, судите сами.

Самое интересное, что по делу не была допрошена ни одна подруга Ольги Чвановой, - либо у нее не было подруг, либо следователь не стал копать семейную версию. А я бы тут еще покопалась; несмотря на то, что из скудных показаний вырисовывался портрет женщины, не имеющей врагов хотя бы потому, что ей негде было с ними встретиться, Ольга могла знать что-нибудь про скрытую от чужих глаз жизнь мужа и кому-то об этом обмолвиться, а какой-нибудь маленький факт, которому не придали значения, может натолкнуть на разгадку. В таких случаях надо стаскивать в один ворох всю информацию, которую можно откуда-либо выделить; собирать все, что можно, и уже потом анализировать и сортировать узнанное.

Я вытащила из видика перемотавшуюся кассету с информацией, не убавившей и не прибавившей ничего к моему представлению о деле, и стала собираться на работу.

- Машка, ты хреново выглядишь, - поприветствовала меня коллега, помощница прокурора Лариса Кочетова в коридоре прокуратуры. - У тебя круги под глазами и волосы сегодня плохо лежат,.

- Спасибо, дорогая, - отозвалась я. - Ты прямо как Толстой: "Не могу молчать"...

- Ну, если ты сегодня перед выходом из дому смотрелась в зеркало, тогда это для тебя не новость. Не выспалась, что ли?

- Не выспалась.

- Хочешь кофейку? Сразу проснешься.

- Ну давай, - согласилась я, хотя вообще-то кофе не люблю, предпочитаю чай; может, и правда встряхнусь. Чайник в кабинете у Лариски уже кипел.

- Ленечка-то сегодня приедет? - спросила она, пододвигая мне банку растворимого кофе. - Он обещал супчики привезти.

- Какие супчики? - удивилась я.

- "Галина Бланка", гороховый с хересом, грибной и куриный.

- Откуда?!

- Да у него приятель супчиками торгует, Ленька и раньше иногда привозил, ты что, не помнишь?

- Не помню, - честно призналась я.

- Да еще когда в районе работал.

- Вообще странный парень, - задумчиво сказала я, пытаясь пропихнуть в себя крепкий кофе, не вызывающий у меня аппетита.

- Ленечка-то? О да! - засмеялась Лариса.

- А ты его откуда знаешь? Неужели еще по району помнишь?

- Хо-хо! Я же с Ленечкой образование вместе получала, мы учились на одном курсе. Ты знаешь, он человек сложный. Всегда готов помочь; если у тебя что-то случилось, он все бросит и кинется тебе помогать, причем, даже если он тебя второй раз видит. Но иногда ему вожжа под хвост попадет, и он становится таким душным, что так бы и убила его. Душным и вредным. Может, это болезнь? Вот ты заметила его болезненную аккуратность? По-моему, это признак шизофрении, а?

- Да уж, - я ухмыльнулась. - Он меня уже тыкал носом в грязные выключатели.

- Что, дома у тебя был? - Лариска засмеялась. - Да, визит Ленечки - это пострашнее, чем приезд свекрови. Ты знаешь, у меня какое сложилось впечатление? Что ему надо где-то самоутверждаться, и не по работе, а в быту, а жены, чтоб над ней поизмываться, нету. Вот он на окружающих тетках и самоутверждается.

- Слушай, у меня точно такое же впечатление. А жену-то он как во Францию заслал?

- Черт ее знает, темная история. Но я бы на ее месте хоть в шалаш в Разливе сбежала, хоть в Урюпинск, не до Франции. Ты представляешь, каково с таким занудой жить в одном помещении? Лучше удавиться... Он, когда у нас в районе работал, иногда заезжал ко мне с бутылкой. Приедет и сидит. Один раз до трех ночи сидел, я ему и так, и сяк, - мол, Ленечка, завтра на работу, наконец, он говорит: "Мать, хочешь, чтоб я ушел?" - "Ну", - говорю. "Тогда дай денег на такси!"

- Но какой он хозяйственный: и чем посуду мыть, знает, и какой гарнир к чему полагается, и тарелки мне помыл после обеда, и супчики, говоришь, возит.

- Ты знаешь, - Лариска понизила голос, - мы раньше виделись довольно часто, и я имела счастье долгое время лицезреть его отношения с женщинами, с разными, и на работе он кого-то клеил, и на улице знакомился. Почему-то это ничем не кончалось. Может, он импотент?

- Ну уж. Дочка-то у него есть.

- А тогда не был импотентом. Дочке-то уже восемь лет. А потом у него могло наступить снижение половой функции...

- Бедный, бедный!..

Дверь открылась именно в этот момент, не раньше и не позже.

- Девчонки! А чего это вы такие грустные? Кого вы обсуждаете? У кого-то из ваших мужиков снижение половой функции? Сочувствую.

- Леня, ты в больницу позвонил? - осведомилась я, скрывая смущение.

- Вот! Ну все как обычно! Ни здрасьте, ни до свиданья, ни "как дела, Ленечка"; нет, чтобы кофейком напоить сначала...

- Да пей ты кофе, жалко, что ли?

Лариска шваркнула перед ним на стол чистую кружку.