Белое дело в России. 1920–122 гг.

Проявлением «конфликта» между Деникиным и Врангелем было увольнение Врангеля в отставку приказом Главкома ВСЮР от 8 февраля 1920 г. Одновременно своих должностей лишались Шатилов, Ненюков и Бубнов. Приказ был вручен Врангелю не напрямую, а через главу британской военной миссии генерал-майора Г. Хольмана (занимавшего эту должность после отъезда генерала Бриггса с июня 1919 г.), что само по себе уже было унизительным для генерала. Ответом на «незаслуженную отставку» стало последнее письмо Врангеля Деникину (от 15 февраля 1920 г.), отправленное из Севастополя накануне отъезда барона за границу. В нем политические обвинения переплетались с выпадами крайне субъективного характера: «Боевое счастье улыбнулось Вам, росла Ваша слава и с ней вместе росли в сердце Вашем честолюбивые мечты… Отравленный ядом честолюбия, вкусивший власти, окруженный бесчестными льстецами, Вы уже думали не о спасении Родины и Отечества, а лишь о сохранении власти… Вы видели, как таяло Ваше обаяние и власть выскальзывала из Ваших рук. Цепляясь за нее, в полнейшем ослеплении, Вы стали искать кругом крамолу и мятеж». Врангель повторил свою негативную оценку структур южнорусской власти, связав ее создание с сугубо личными настроениями Главкома: «Цепляясь за ускользающую из рук Ваших власть, Вы успели уже стать на пагубный путь компромиссов и, уступая «самостийникам», решили непременно бороться с Вашими ближайшими помощниками, затеявшими, как Вам казалось, «государственный переворот». Это письмо, ставшее своего рода «памфлетом» антиденикинской оппозиции, размножалось в десятках машинописных копий и широко распространилось по белому Югу в последние месяцы командования Деникина, вызывая неоднозначное отношение к высшему командованию. Резкость и несправедливость оценок были настолько очевидными, что при публикации в 1928 г. своих «Записок» в серии «Белое дело. Летопись белой борьбы» Врангель исключил эти строки из текста.

Тем не менее уже в 1921 г. в интервью альманаху «Россия» генерал старательно указывал на «ложное толкование» его оценок периода 1918–1919 гг., тщательно подчеркивая свою преемственность в руководстве единым «Русским Делом»: «Я никогда не говорил и не мог говорить, что «Белое движение» требует каких-то «оправданий», «что наследие Деникина – разрозненные банды». Я два года провел в армии генерала Деникина и сам к этим «бандам» принадлежал, во главе этих «банд» оставался в Крыму и им обязан всем, что нами сделано… Я во многом расходился с генералом Деникиным, но, невзирая на это, я не могу не отдать ему должного как мужественному борцу за Русское Дело… Что касается армий адмирала Колчака и генерала Юденича, то, ни разу не соприкасавшись с ними, я лишен возможности дать им какую-либо оценку. Во всяком случае, имена мученика за Русское Дело адмирала Колчака и генерала Юденича были и будут всегда именами беззаветно преданных Русскому Делу патриотов»[276].