Белое дело в России, 1920–1922 гг.

К концу 1919 г., в связи с поражениями белых армий, стала очевидной смена тактики антибольшевистской работы. Это осознавалось как военным руководством, так и представителями самого подполья. В докладной записке (от 1 декабря 1919 г.), отправленной Колчаку его бывшим начальником штаба генерал-лейтенантом Д. А. Лебедевым, подчеркивалась важность «новых методов борьбы с большевиками»: «Мы вошли в район, совершенно не испытавший большевизма, где население ждет советской власти, как чего-то нового и хорошего. Нужно сберечь кадры и дать время населению пережить медовый месяц советской власти; основной вопрос сейчас – это ждать отрезвления сибирского наеления и готовить к этому времени небольшую, но крепкую армию, не жалея потери пространства».

В качестве ячеек для подобного рода «армии» Лебедев предлагал свои «егерский отряд и партизанскую кавдивизию». Аналогичные меры для сохранения кадров Сибирской армии в виде партизанских групп с последующей перспективой их развертывания в регулярные части предполагал и генерал-майор А. Н. Пепеляев (об этом говорилось в его т. н. «прощальном приказе» по армии в Томске в начале декабря 1919 г.). На Северном фронте выдвигалась идея создания мобильного партизанского соединения в виде Особого отряда под командованием ротмистра М. А. Алдатова (докладная записка помощника начальника Архангельской губернии Главнокомандующему Войсками Северной области от 8 октября 1919 г.)[787].

Развернутый план организации партизанских соединений на территории РСФСР представил в штаб Омского военного округа генерал-майор В. Н. Фельдман, назначенный Колчаком (одним из указов, отданных со станции Тайга 9 декабря 1919 г.) на должность генерала для поручений при генерал-лейтенанте А. Ф. Матковском. Еще накануне эвакуации Омска Фельдман настаивал на незамедлительном формировании конно-партизанских отрядов из добровольцев, имевших опыт «партизанства» во время Первой мировой войны (генерал рекомендовал и своего сына – полковника Фельдмана («опытного партизана германской войны»). Эта инициатива была поддержана Главным муллой армии и флота, заявившим о готовности составить конные отряды из сибирских татар, а также офицерами Сибирского казачьего войска.

В случае отступления фронта к Новониколаевску конно-партизанские группы могли действовать в Барабинской степи, нанося постоянные удары по растянутой вдоль Транссибирской магистрали 5-й армии РККА. Фельдман проводил интересную параллель с положением армии Наполеона в России в 1812 году: «По взятии Омска цель противника, если он не остановится на зимовку, будет Новониколаевск, или вернее железнодорожный путь на Барнаул и далее к Китайской границе… тут мы подходим к ахиллесовой пяте, которая послужит гибели противника – это непомерно длинная коммуникационная линия, соединяющая его с базой Центральной России. Как длинная коммуникационная линия (Старая Смоленская дорога. – В.Ц.) заставляла Наполеона сильно дробить и ослаблять свою армию, так в несколько раз длиннейшая заставит красную армию ослабить свою еще больше… при условии, что с нашей стороны будет развита самая интенсивная деятельность конных партизанских отрядов». Фельдман ссылался на удачные действия партизанских отрядов во время Первой мировой войны, а также применение партизанских соединений на белом Юге («Мамантовский рейд»).

Считалось, что «эти конные партизанские отряды, уничтожая налетами склады и запасы противника и производя нечаянные нападения, уничтожая железнодорожные сооружения и т. п., имея в своем составе подготовленных осведомительными органами информаторов и агитаторов, – явятся проводниками широкого распространения антибольшевистской пропаганды среди населения». Предполагалось развертывание конно-партизанских отрядов в новые повстанческие отряды из местного населения: «Партизанские отряды, имея в своем составе лиц, способных к организации местных повстанческих отрядов, будут организовывать таковые на местах… сеть наших партизан парализует действия неорганизованных банд красных на наш транспорт и коммуникационный путь с Дальним Востоком и не будут для этой цели отвлекаться строевые части». После разрешения ближайшей задачи по подрыву тыла РККА в Западной Сибири отряды должны были быть «направлены в глубокий тыл красным (на Урал и в Поволжье. – В.Ц.) и сделать Волгу для советской армии второй Березиной».