Белое движение. Исторические портреты (сборник)

Здесь на некоторое время прерывается связь Дитерихса с бывшей армией адмирала Колчака, по прибытии в Забайкалье переименованной в Дальне-Восточную Армию. Правда, он еще исполнял отдельные дипломатические поручения – так, в августе 1920 года ездил во Владивосток, где вел переговоры со своим старым знакомым генералом Болдыревым, бывшим в 1918 году Верховным Главнокомандующим, а ныне изрядно «порозовевшим» и занимающим пост управляющего военным ведомством во владивостокском коалиционном правительстве – «Приморской Областной земской управе». От имени Командующего Дальне-Восточной Армией генерала Лохвицкого Дитерихс пытался прозондировать почву относительно возможности для армии, в случае неудачи в Забайкальи, перейти на территорию Приморской Области. Переговоры окончились ничем, и Михаил Константинович решил удалиться от дел и поселиться в Харбине вместе со своей семьей.

К этому времени Дитерихс был женат вторым браком на Софии Эмильевне Бредовой (сестре двух братьев – генералов Бредовых, служивших в войсках Деникина, а затем Врангеля). Молодая, очень красивая и образованная женщина, София Эмильевна еще в Омске в 1919 году открыла домашнюю школу на 40 человек для девочек-сирот, дочерей погибших на фронте офицеров, которую она назвала «Очагом». В ноябре 1919 года ей удалось благополучно эвакуировать своих воспитанниц. Теперь в Харбине она целиком посвятила себя заботам о девочках-«очаговках», а Михаил Константинович – работе над книгой «Убийство Царской Семьи и Членов Дома Романовых на Урале», которая вышла во Владивостоке в 1922 году. 1 июля 1921 года у Михаила Константиновича и Софии Эмильевны родилась дочь Агния.

Но 3 июня 1922 года мирная жизнь Дитерихса была внезапно нарушена пришедшей из Владивостока телеграммой:

«Генералу Дитерихсу. Фуражная улица, Харбин Старый.

Общее положение, интересы русского дела на Дальнем Востоке повелительно требуют Вашего немедленного приезда во Владивосток. Армия и Флот единодушны в желании видеть Вас во главе дела и уверены, что Ваше патриотическое чувство подскажет Вам решение, вполне согласованное с общим желанием. Просим телеграфного ответа. Вержбицкий, Молчанов, Смолин, Бородин, Пухов, Фомин».

* * *

В Приморьи, куда перебралась Дальне-Восточная Армия после отступления из Забайкалья, к этому времени сложилась очень тяжелая обстановка. Еще 26 мая 1921 года во Владивостоке при молчаливом одобрении японцев произошел переворот, и к власти пришло Приамурское Временное Правительство, возглавляемое братьями Спиридоном и Николаем Меркуловыми (первый стал премьер-министром, а второй – министром иностранных дел и военно-морским). Этому созданному в Приморьи Белому государственному образованию противостоял красный «буфер» – провозглашенное 6 апреля 1920 года в Верхнеудинске новое «независимое государство» – Дальне-Восточная Республика (ДВР).

На территории Приморской области оставались еще японские войска, и по соглашению от 29 апреля 1920 года о «нейтральной зоне» (подписанном еще генералом Болдыревым как управляющим военным ведомством Приморской Областной земской управы) русские власти не могли вести на территории области военных действий и держать здесь войска, кроме строго ограниченного контингента милиции. Это соглашение связывало в свое время руки красным, но теперь оно было также распространено и на Белую армию, которой приходилось существовать полуподпольно, именуясь официально «резервом милиции». При оставлении Забайкалья войска были разоружены на КВЖД китайцами, и хотя теперь получили некоторое количество оружия от японских союзников, его было явно недостаточно. Артиллерии же и тяжелого оружия армия не имела вовсе. В кавалерии почти не было лошадей. Впрочем, и сама армия представляла собой достаточно своеобразное объединение.

В Забайкалье в 1920 году вышли Ижевцы и Воткинцы, Уфимская, Камская, Иркутская и Омская дивизии, Барнаульский стрелковый полк, Добровольческая дивизия и Егерская бригада, немногие части Волжского корпуса генерала Каппеля и дивизий Горных стрелков Урала, остатки регулярных кавалерийских полков, а также Оренбургских, Сибирских и Енисейских казаков, наконец, масса других, более мелких частей, влившихся прямо на походе в уже перечисленные. В подавляющем своем большинстве они образовались летом 1918 года из добровольческих и белоповстанческих отрядов и имели прекрасные кадры из людей, сознательно взявшихся за оружие, знающих, за что они борются, и на своем личном опыте убедившихся, что́ им несет власть большевиков. Именно это обстоятельство позволило им сохраниться в страшные дни Сибирского Ледяного похода зимы 1919–1920 годов, не распасться, подобно десяткам других частей и соединений, и сквозь все преграды вырваться в Забайкалье. Но они были чрезвычайно малочисленными: ни в одной из вышедших «дивизий» не было более 800 штыков, а потому в Забайкальи дивизии были свернуты в полки, полки – в батальоны и эскадроны и так далее.