Белое движение. Исторические портреты (сборник)

Действо затянулось, приобретая опереточный характер, за что местные остряки немедленно окрестили его уже не переворотом, а «недоворотом». Но последствиями оно грозило совсем нешуточными: полным распадом и бесславной гибелью для всей приморской Белой государственности. И первыми это поняло командование Армии.

Единственным выходом из сложившегося положения оно считало приход к власти нового человека, способного объединить все оставшиеся в области антибольшевицкие силы, пользующегося достаточным авторитетом и в Армии, и у населения. Возможных кандидатур было только две: бывший приамурский генерал-губернатор Н. Л. Гондатти и – генерал Дитерихс. Обоим были посланы телеграммы. Гондатти отказался, Дитерихс же, после непродолжительной, но тяжелой внутренней борьбы, решил принять предложение и приехать во Владивосток. Между тем еще 1 июня Командующий Армией генерал Вержбицкий и его начальник Штаба генерал Пучков объявили о своем уходе в отставку и о передаче в будущем командования генералу Дитерихсу, а до его приезда генералу Молчанову.

Происходившие в это время на КВЖД китайские междоусобицы не позволили Михаилу Константиновичу выехать немедленно, так что на станцию Никольск-Уссурийский он прибыл лишь 8 июня. Здесь его встречали почетный караул, генерал Молчанов и командиры частей. По свидетельству одного из встречавших, «генерал Дитерихс был бодр, но серьезен. Одет он был скромно, если не сказать даже бедно». В тот же день Михаил Константинович прибыл во Владивосток.

Генерал немедленно был приглашен на торжественное заседание в Народное Собрание, где было объявлено об избрании его на пост Председателя нового правительства. Однако в ответ генерал сделал неожиданное заявление, смысл которого сводился к тому, что Народное Собрание, свергая Меркуловых, встало на революционный путь, и новое правительство избрано также революционным порядком, с чем он, Дитерихс, никак примириться не может. Все необходимо исправить, чем он и займется в ближайшие сутки.

Заявление это очень встревожило «говорунов» из Народного Собрания, так как по свидетельству уже известного нам генерала Болдырева «было проникнуто непоколебимостью в отношении отрицания всяких революционных актов, предрешенностью и мистицизмом». По поручению Народного Собрания, его председатель Андрушкевич и товарищ председателя Болдырев на другой день поехали к Дитерихсу выяснять его намерения на будущее. Предоставим слово Болдыреву, описавшему встречу в своих воспоминаниях:

«“Вы, генерал, наверное, не подозреваете тех последствий, которые могут возникнуть от вашего решения”, – заметил Н. А. Андрушкевич, на что Дитерихс ответил, что он много думал по этому вопросу и успокоился только тогда, когда принял именно это решение.

Я попросил его зафиксировать общий смысл высказанных им решений. Они таковы:

От прежнего правительства:

1) Отмена своего постановления о роспуске Народного Собрания.

2) Сложение правительственных полномочий С. и Н. Меркуловыми с передачей временного председательствования Правительством (то есть теми же Меркуловыми) назначаемому Командующим Армией и Флотом генерал-лейтенанту М. К. Дитерихсу, впредь до созыва в кратчайший 2–3-недельный срок Земского Собора.

Нынешняя власть:

1) Или отмена постановления Народного Собрания о неподчинении указу правительства о роспуске, с принятием на себя верховных полномочий, или

2) Постановление о самороспуске Народного Собрания.

Вопрос становился ясным, Народное Собрание ликвидировалось.

Дитерихс подписал два маленьких листочка с вышеприведенным текстом и передал мне. На них стояла дата “10 июня 1922 года”.

Я встал и заявил Дитерихсу, что после подтверждения им столь грубого нарушения воли Народного Правительства вопрос настолько ясен, что больше говорить не о чем. Мы вышли».

Таким образом, 10 июня Дитерихс добился самороспуска Народного Собрания, а 11-го неожиданно для «бунтовщиков» поймал на слове генерала Молчанова, спросив того, «будет ли исполнен безоговорочно всякий его приказ», а когда Молчанов ответил утвердительно, – объявив о том, что не находит иных способов «к устранению возникшей политической смуты», как только подчиниться прежнему «законно избранному» Приамурскому Временному Правительству. «Бунтовщики» были ошеломлены, но должны были подчиниться. Это было подтверждено 12 июня в Приказе № 1 по Армии и Флоту, которым Дитерихс объявил о своем вступлении в командование войсками. Начальником своего Штаба он назначил генерала П. П. Петрова, соратника Каппеля еще по боям 1918 года.