Белое движение. Исторические портреты (сборник)

К этому времени начинает определяться и подчиненность «Пана Генерала». 20 июля состоялась его беседа с Б. В. Савинковым, возглавлявшим так называемый «Русский Политический Комитет» в Польше, который номинально подчинялся Правителю Юга России и Главнокомандующему Русской Армией барону П. Н. Врангелю. Недавние конкуренты по набору русских добровольцев, Балахович и Савинков теперь пришли к соглашению, и последний писал на следующий день Первому Маршалу: «Генерал Булак-Балахович выразил полную готовность в политическом отношении подчиниться со своим отрядом возглавляемой мною группе русских политических деятелей» [223] . Руководитель Комитета выражал удовлетворение, что «таким образом все русские формирования на территории Польской Республики теперь объединены в моем лице», и этим опровергается его же позднейшее утверждение, будто Балахович в качестве командующего войсками был рекомендован, если не прямо навязан ему Пилсудским. Вопрос же о поступлении Булака на польскую службу был тем самым окончательно снят с повестки дня.

Польский историк в числе причин, сбивших генерала с «пути истинного», называет близость Савинкова к польским властям (Политический Комитет располагался в Варшаве), наличие в составе Комитета видных политиков, наконец – потребности балаховских войск в оружии, снаряжении, боеприпасах, обмундировании, для чего, «одним словом, нужны были деньги, а ими владел Савинков». Однако при ближайшем рассмотрении эта аргументация перестает выглядеть убедительно.

Близость к Пилсудскому? Но группа Булак-Балаховича находилась непосредственно в ведении польского военного министерства, а представителя Первого Маршала при Русском Политическом Комитете, К. Вендзягольского, можно не без основания считать и представителем при группе Балаховича.

Русские политики? Но когда же «Батька» по-настоящему считался с какими бы то ни было политиками, от Н. Н. Иванова до К. Иезовитова, тем более что, по утверждению того же автора, присылаемых к нему «эмиссаров и агитаторов» Савинкова генерал «регулярно прогонял»? И неужели Балахович собирался на коренных польских землях устраивать какие-либо политические конструкции – или, быть может, «общественные самоуправления» по гдовско-псковскому образцу?

Деньги и снабжение? Но пока балаховцы снабжались самими поляками, ни с кем не делясь и по большому счету не зная ни в чем отказа. «Во время пребывания нашей дивизии на фронте все нужное для ней в смысле снабжения, обмундирования и провианта отпускалось своевременно и аккуратно M[inisterstwom] Spraw Wojskowych [224] . То, чего нельзя было достать для дивизии в магазинах польского Интендантства, покупалось за наличные деньги», – свидетельствовал начальник снабжения капитан М. Елин, рассказывавший, что сотрудничество с савинковским Комитетом началось как раз с попытки последнего наложить руку на балаховские склады и продолжилось «просьбой прекращения снабжения нас в отдельности, главным же образом денежными средствами», поступающими из военного министерства (поляки поддержали эти претензии, поведя снабжение исключительно через Политический Комитет). Впрочем, все это происходило уже в сентябре, то есть было не причиной, а следствием соглашения Балаховича с Савинковым.

Кроме того, Савинков был не единственным, с кем Булак обсуждал этот вопрос: на русские общественно-политические круги он пытался выйти и через З. Н. Гиппиус, в августе сообщив ей, что «хочет присоединить свой отряд к русской армии – как это сделать?» Посмотрим же теперь на обстановку, в которой генерал фактически подтверждает свое пребывание на русской службе.

Успешно развивается советское наступление. В Белоруссии Пилсудским потеряны практически все территориальные приобретения 1919 года и весны 1920-го, а красные продвинулись вперед уже более чем на двести верст. В эйфории Троцкий и Тухачевский рвутся на Варшаву, через Варшаву – на Берлин, бросить в Европу пожар мировой революции, и в дни савинковско-балаховских переговоров советские военачальники планируют операцию, которая войдет в историю как Варшавская . У Польши есть еще, правда, надежда: Европе нужен санитарный кордон от большевизма, Европа может выступить посредником на переговорах или даже заступиться за Польшу, военная помощь которой сейчас спешно увеличивается…

За русских не заступится никто.

Врангель далеко. Поляки терпят поражения. Из Лондона и Парижа вряд ли видны слабые полки русских добровольцев…

И именно сейчас Станислав Балахович, Курляндский улан Императора Александра II, «белорус и католик», «а еще через день – негр» (ах, ирония Первого Маршала!), – выбирает быть русским .