Белое движение. Исторические портреты (сборник)

б) По занятии области производится демобилизация находящихся на территории этой области войск, не входящих в состав ударного корпуса; после чего призываются добровольцы в местное ополчение, которое призвано оставаться в пределах всей области и ни под каким предлогом, кроме добровольно выраженного желания, не выводится за ее границы, а лишь защищает их с оружием в руках.

в) По очищении области от большевиков немедленно, без создания промежуточного временного военного управления, призываются для организации местной государственной жизни местные общественные силы; они образуют местные Учредительные Собрания, которым вручается на местах вся полнота власти, обеспечивающая завоевания революции.

6. Уничтожением большевизма на территориях России завершается задача народной добровольческой армии Свободы.

С твердой верой в жизненность провозглашенных нами начал и в неизбежность победы – подымаем мы наше знамя.

НАРОДНАЯ ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ »

Если считать «Программу» произведением Б. В. Савинкова, то ее доктринерство не выглядит чем-то необычным для человека, всегда бывшего, в сущности, больше литератором-эссеистом, чем серьезным политиком, и способного поэтому легко увлекаться звучными фразами, которые имели весьма сомнительное содержание; но почему генерал, с его практическим умом, дал документу свое имя (листовки украшала виньетка с надписью «Русская Народная Добровольческая Армия Ген[ерала] Булак-Балаховича») – не совсем ясно. В самом деле, невелика была надежда на обаяние слов, адресованных простому народу, о котором участник войны писатель Иван Лукаш метко сказал: «А душа их теперь – еще бродило». Все равно, в красноармейской ли шинели, в роли дезертира или землепашца, – «они не верят ни красному, ни белому, ни черному. Они насмешливо скалят зубы на бешеный русский хоровод крови, огня и смерти. Петлюра им так же смешон, как противен заезжий комиссар. Интеллигентские слова их раздражают…» И попытки напугать мужика «монархистами» и «реакцией», равно как и отмененной полвека назад «рекрутчиной», о которой по деревням помнили только дряхлые старики, вряд ли могли достигнуть желаемого эффекта.

Как ни парадоксально, но военная часть «Программы», при всей ее несомненной авантюристичности, выглядит более реальной. Опыт Гражданской войны показал – вопреки, кстати, измышлениям автора «Программы», – что никакие восстания и народные движения никогда не приводили к успеху без организованной помощи регулярными войсками извне. Поэтому идея корпуса-«детонатора», отряда, призванного проходить сквозь волнующиеся территории, как нож сквозь масло (остановка при такой тактике была равносильна смерти), включая в свой состав наиболее активных и готовых к борьбе местных добровольцев, могла бы оказаться даже плодотворной, но с одним важнейшим условием.

Очевидно, что «ударный корпус» неизбежно нес и наибольшие потери, и потому на первый план должна была бы выступать забота об укреплении его кадра, поскольку самый сознательный новичок-доброволец становится солдатом далеко не сразу. А именно эти кадры и были поставлены «Программой» под удар – и дело даже не в отсутствии запасных частей или офицерского резерва, о которых умалчивает документ и которые вроде бы так и не были сформированы в действительности.