Белое и красное

— Через полчаса пойдем и мы. — Чарнацкий, беря пример с Рыдзака, не скрывал от бойцов последовательности операции. — Первыми не стрелять. Они должны сдаться, как было в Олекминске. Кто из вас воевал?

— Я.

— И я.

Выяснилось, что только Чарнацкий и Клюев не были на фронте.

Лодка шла с выключенным мотором. Предположения Чарнацкого подтвердились: в бинокль он разглядел на колокольне наблюдательный пункт. И, прежде чем моторка была обнаружена, дал команду:

— Полный вперед!

Мотор заработал не сразу. Чарнацкий стал уже опасаться, что внезапное нападение сорвется, и тут моторка рванула как ракета. Стремительно приближалась пристань. Со стороны церкви и телеграфа бежали вооруженные люди в шинелях — похоже, гимназисты. Поняв, что не успеют добежать до пристани, что моторка их опередит, открыли беспорядочный огонь. Красногвардейцы, не ожидая приказа, ответили несколькими выстрелами.

«Как и в Иркутске — используют подростков…» — с сожалением подумал Чарнацкий. Он внимательно наблюдал в бинокль. Из поселка подкрепление не подходило.

Гимназисты не были готовы к атаке. Пятеро спрятались за штабелем бревен, один залег в ивняке. Моторка стукнулась о пристань, Чарнацкий первым выскочил на берег.

— Обходите тех, что за штабелем, с тыла!

Гимназисты продолжали вести беспорядочный огонь.

— Сдавайтесь! — крикнул Чарнацкий. — Ничего вам не сделаем. Сдавайтесь, сопротивление бесполезно! — Он понятия не имел, что в таких случаях говорят.

Как только началась стрельба, для него окружающий мир перестал быть реальным. Появилось ощущение, что к бою, а тем более к командованию боем он не имеет никакого отношения.

Над ухом просвистела пуля и впилась в стояк пристани. Он наклонился и заметил выползающего из ивняка гимназиста. «Видимо, решил сдаться», — подумал Чарнацкий. Однако гимназист бросился в сторону пристани. В моторке оставался только рулевой Клюев, возился с мотором. Гимназист с горящими глазами, словно в экстазе, все бежал и бежал. «Кажется, тот, о котором Катя тогда в библиотеке сказала, что он надежный. Значит, сейчас сдастся?» Винтовка в руках парня буквально ходила ходуном — то вверх, то вниз. Чарнацкий выжидал, надеялся, гимназист вот-вот бросит винтовку и поднимет руки. Но тот, не останавливаясь, бежал к моторке. Это насторожило Чарнацкого. Вдруг гимназист резко повернулся, вскинул винтовку и направил ее прямо на Чарнацкого. Ян онемел от неожиданности. «Конец», — прошептал он, наводя маузер на гимназиста.

Ясно увидел Ольгу, значит, с ее образом он умрет. Нацеленная на него винтовка взлетела вверх, будто кто-то ударил по прикладу, раздался выстрел, пуля просвистела мимо. Чарнацкий нажал спусковой крючок, гимназист схватился рукой за правое плечо и упал. Остальные, притаившись, все еще сидели за штабелем. «Гранату!» — донеслось до Чарнацкого. Кто-то из красногвардейцев швырнул гранату. Раздался грохот. Гимназисты, бросая винтовки, выходили из-за бревен.

Они плыли с юга на северо-восток, словно догоняя сибирскую весну. Весна бежала быстрее, торопилась. Пролетала над ними стаями птиц, оставляя теплое дуновенье ветерка, который морщил гладь реки, шевелил кроны лиственниц, сосен, пихт.

А в Табаге весна встретила их жарким днем. Они были у цели. Теперь до Якутска не тысячи верст, а всего один переход.

— Кто умеет обращаться с гранатами?

Вызвались Томашевский, силезец Палимонка, венгр, с которым Чарнацкий брал Покровск, и еще человек десять бывших фронтовиков. Янковский раздал каждому по две гранаты.

— Смотри-ка, одна русская, а вторая швейцарская! — удивился Палимонка.

— Швейцария воевать не воюет, а на оружии зарабатывает.

— Товарищ Янковский, вы уверены, что из деревни никто не улизнул?

— Никто. Попытался было поп, но наш патруль задержал его.

Рыдзак последовательно осуществлял план внезапного нападения на Якутск. Когда они на баржах отплывали из Качуги, Чарнацкому этот план казался нереальным. А теперь все говорило о том, что операция будет успешной. Вот что значит ясная цель и продуманное ее достижение! Коммунисты — люди железного упорства. Наверное, в этом их сила?

О себе он пока не мог сказать, что он такой же, как Рыдзак и Лесевский.

— Не забывайте, что можно переплыть реку и утонуть возле самого берега. Удар наносим четко и быстро, но никакой бравады, жертвы нам не нужны.

Суда с отрядом Рыдзака пристали к берегу в пяти верстах от Табаги, последней деревни перед Якутском. Окружив, взяли ее без единого выстрела. Рыдзак дал команду достать в деревне подводы. Бойцы, уставшие от долгого плавания по реке, с охотой принялись выполнять задание. На подводы перетащили пулеметы и гранатометы. Одну подводу выделили Ядвиге и Тане.

Пора выступать, бой должны начать на рассвете. Но Рыдзак почему-то не спешил. Долго разговаривал с Зотовым.

— Товарищи в Якутске опасаются, что, как только начнется атака, первое, что сделают местные власти, расстреляют заключенных, в лучшем случае используют их как заложников. Понимают, как мы беспокоимся о них.

— Я хорошо знаю якутскую тюрьму.