Белое море (СИ)

Наконец-то мы сели за стол, и принялись за ужин. Лишь увидев яства, поданные по последней льевольской моде, как любила королева, я осознала всю степень своего голода. В это время жена крола со своего места наблюдала за мной, на что я решила не обращать внимания. Она ненавидит брата из-за его схожести со своим мужем, и ненавидит мою мать, подозревая ее в том, чего доказать не может. Давным-давно в поле ее ненависти попала сестра Бронислава, когда старший сын крола влюбился в северянку. Понятное дело, я была для королевы очередной ненавистной Беломорской, отравляющей мир своим существованием. Ну и пусть ненавидит, в этом наши чувства взаимны!

Как и положено, ужин растянулся надолго, и под впечатлениями от всего лишь одного дня мне захотелось остаться наедине с собой, в своей комнате, чтобы все обдумать, и немного поспать. Но блюда все менялись и менялись, нам подали изумительные десерты, фрукты, а в конце — вкуснейший кофе, который стоил очень дорого, потому что доставлялся из Авлимии.

В честь приятного дня крол решил обойти традиции, и строгий порядок ужина был нарушен. Если обычно женщины первыми уходили в примыкающую комнату, давая драконам возможность обсудить важные темы, то сейчас все сразу покинули стол. Все общались, подобрев после сытного приема пищи, и в разгар особого оживления я заметила, как Казимиров куда-то пошел с моим братом. Не сдержав любопытства, я прокралась за ними.

После службы на севере я многое умела, в том числе — крайне незаметно передвигаться и не выдавать своего присутствия. Вот и они меня не заметили.

— Здесь нам никто не помешает, — сказал крол, повернувшись спиной к брату. — Я люблю открывающийся отсюда вид, словно весь город лежит у меня на ладони.

Ярогнев хранил молчание, и Казимиров вновь обратился к нему.

— Ты умен, я это ценю, поэтому буду говорить с тобой откровенно, чтобы не тратить лишнее время на увертки и разъяснения. Оставим это женщинам.

— Разумно, ваше величество.

— Во время этой беседы я разрешаю называть меня просто Ольгердом. Я хочу поговорить с тобой на равных, это важно.

— Я согласен на откровенность, но даже малейшая фамильярность с моей стороны будет недопустима, мой крол.

— Как пожелаешь. Но свое слово я назад не беру, помни.

— О чем вы хотели поговорить?

— Не о чем, а о ком. О Туане Крутороговой.

— Мы действительно поднимем эту тему? — лицо брата не дрогнуло, но его голос был куда более ледяным, чем минуту назад.

— Разумеется. Ты ведь сам вмешался в это дело. Признайся честно, ты с самого начала догадался, кто она такая, верно?

— Не совсем. Я догадался, что она не та, кем ее считают, но пришлось потратить много времени, чтобы выяснить все до конца, а потом — понять, что она и сама пребывает в неведении.

Крол задумался, я же лихорадочно перебирала ближайших родственниц господина Круторогова, но не припоминала дракониц по имени Туана.

— Я тоже был удивлен, мягко говоря. Все мы храним секреты, я и не настаиваю на безоговорочной откровенности, прошу меня уволить от столь сомнительной радости! Но дойти до такого… Артемию стоило лишь попросить о помощи, и я сделал бы все ради него и его семьи.

— Он сам пытался защитить всех, в том числе и вас.

— Знаю, знаю, но вышло все как-то криво, не находишь? Теперь он снова столкнулся со старой проблемой, и мне все-таки пришлось вмешаться, дабы разрешить конфликт мирно.

— Они узнали? — в глазах брата сверкнула молния.

— Еще бы! После шумихи в Академии ее имя стало у всех на слуху, и Рустемзаде быстро сложили два и два.

— Почему они тогда еще не явились?

— Я не просто вступил с ними в переговоры, но и привлек правителя их державы. Мне пришлось задействовать все свое влияние, чтобы заставить этих импульсивных приверженцев вековых традиций временно бездействовать.

— Но она все равно в опасности!

— Поэтому девушку и привезли сюда, в столицу, чтобы она была у нас на виду, и Рустемзаде было легче держать свою кровожадность в руках. Я своим именем защитил ее, понимаешь, что это значит?

Ярогнев серьезно кивнул.

— Теперь я несу за нее ответственность, как за члена своей семьи, и, если они ей навредят — последствия будут колоссальными.

— Это благородно с вашей стороны. И как продвигаются переговоры?

— Их правитель целиком поддерживает меня. Он был в шоке, когда узнал, что они сделали с семьей Круторогова. Однако их глава рода — странная личность. Молодой мужчина, возглавил семью после смерти отца, и он не кажется дикарем или ярым поборником традиций. Наоборот, он вызвал во мне стойкую симпатию, и хоть он утверждает одно, я вижу, что думает он на самом деле иначе. Зачем тогда настаивать на мести? В любом случае, мне удалось достигнуть прогресса, и я уверен в успехе.

— Почему вы мне рассказываете это?