Белое небо. При необходимости уничтожить

– Одну привезли, – сказала она, – все параметры в норме. Пока спит. – Она помолчала, слушая своего собеседника, затем нахмурилась. – Я понимаю, что вы не хотели бы видеть ребенка заторможенным к концу полета, но нам было бы проще, если бы она провела весь полет во сне. Нам проблемы не нужны. – Женщина снова замолчала. – И все-таки мне хотелось бы знать, сколько времени мы будем в пути, – повысила она голос. – Мы ведь даже не взлетели, и вообще неизвестно когда взлетим!

Пилот вышел из кабины и остановился в салоне, прислушиваясь к разговору, потом поднял руку, привлекая внимание врача.

– А еще мне подсказывают летчики, – продолжала врач, – что придется садиться для дозаправки. – Она недовольно поджала губы, потом протянула трубку пилоту: – Вас.

Разговор был недолгим.

– Мы летим в Эксетер, они нашли мальчишку. – Пилот вернул мобильный врачу. – И там нам лучше быть наготове, с разогретыми двигателями. Не исключаю, что придется драпать сверкая пятками – действовать агенты будут без подготовки, а значит, шумно и грубо.

* * *

12 августа, 16:20

Кафедральный собор, главная достопримечательность и гордость Эксетера, на поверку оказался скучным зданием мышиного цвета с ржавыми подтеками на стенах; вместо восхищения он вызвал лишь раздражение и неприязнь. И голова заболела сильнее. Филипп скривился и опустился на траву, сжимая ладонями виски. Называется, вышел прогуляться. Надежда на то, что навалившаяся с утра головная боль пройдет на свежем воздухе, испарилась, получилось только хуже. Еще и ночью снилась всякая чертовщина.

Эти странные сны мучили Филиппа всю последнюю неделю. Он просыпался по несколько раз за ночь и всегда помнил приснившееся. Обычные сны, с сюжетом и приключениями, забывались сразу, а эти – нет, хотя помнить там было нечего. Странное… Он даже не мог сказать, что это. Помещение? Часть замкнутого пространства? Виртуальный мир? И некто, кого он не видел, но улавливал присутствие. И ощущение, уверенность, что он, Филипп, непременно должен быть там, в этом необычном месте. Этот невидимый… – человек?.. – звал, уговаривал, просил, уверял. Мысленно, беззвучно. В последние дни ночные уговоры стали невыносимыми. Во сне Филипп не понимал, куда и зачем ему нужно ехать, зато потом весь день ходил злой и угрюмый. А тот, кто его звал, испытывал досаду и огорчение. Самое смешное, что утром эта досада передавалась Филиппу. В довесок к раздражению и недосыпу.

Поначалу Филипп считал, что причина головных болей – долгое сидение перед монитором, но неделя без компьютерных игр и интернета не помогла. Потом он списывал свое состояние на домашние проблемы – у родителей, судя по всему, дело двигалось к разводу. Между собой они почти не разговаривали, а если и открывали рот, то лишь ради того, чтобы сказать друг другу что-нибудь ядовитое. Мать все чаще пропадала в лаборатории ЦЕРНа, отец тоже старался пореже бывать дома, отговаривался важными встречами. Противным было то, что оба при этом заверяли его в своей любви, хотя Филиппу казалось, что им до него нет никакого дела. И как тут станешь рассказывать о странных снах? Зато учеба в Англии, к которой он раньше относился с прохладой, теперь виделась ему отличным выходом – потому что большой и некогда любимый дом в Женеве стал почти чужим.

Опять заломило в висках, голову стянуло тугим обручем, а потом как будто внутри что-то взорвалось, и установилась гулкая тишина. Боль пропала. От удивления Филипп даже привстал с газона – настолько свыкся с ней за последнее время. Прислушался к себе. Молотки, стучащие внутри, успокоились, зато осталось странное ощущение, будто эта тишина в голове сродни телефонному звонку, когда связь установлена, но абонент почему-то молчит.

А пошло оно все!

Филипп отряхнул джинсы от налипшей травы. Хватит валяться, должно же быть в Эксетере что-нибудь поинтереснее собора.

Он направился к реке.

Хорошо, что вот так, внезапно, он собрался и укатил в Англию, думал он по пути. Предполагалось, что в колледж он поедет на следующей неделе, отец настоятельно просил задержаться, дабы отправиться в Эксетер вместе: собирался о чем-то переговорить с попечительским советом университета. Но вчера Филипп неожиданно для себя купил билет на самолет до Бристоля, который вылетал через три часа, на скорую руку покидал в рюкзак и спортивную сумку вещи и отправился в аэропорт. Эсэмэску родителям отправлял уже из зала ожидания. Он и сам удивился своему скоропалительному решению, но еще больше удивился, что отец потом чуть ли не наорал на него. За что?

Но раз голова прошла, значит, он все сделал правильно. Значит, ему нужно было сменить обстановку. Повеселев, Филипп немного прогулялся по набережной, затем свернул к кампусу университета.

День клонился к вечеру, полуденная жара спала, и людей на улице становилось все больше. Появились посетители на открытых верандах пабов. Глядя на них, Филипп почувствовал, как заурчало в животе.

– Привет, Фил! – окликнули его сзади.